Жестокое солнце Москвы беспощадно палило по Тверской улице, где у холодной бетонной стены сидел 28-летний Артём. Его некогда яркие голубые глаза потускнели от усталости, а впалые щёки выдавали дни без еды и сна. Рёбра, проступающие под поношенной рубахой, шептали историю голода и гордости.
Он не ел уже больше двух суток.
«Ещё один день, Артём. Ты справишься», — прошептал он себе, сжимая рюкзак — своё единственное имущество. «Кто-нибудь сегодня тебя заметит. Кто-нибудь добрый».
Но внутри поднимался горький смех: *О чём ты? Никто не видит бродяг. Ты — пустое место.*
Взгляд его скользнул к ларьку с шаурмой. Аромат витал в воздухе, вонзаясь в пустой желудок. Мимо прошёл ребёнок с тающим мороженым. Артём следил за каждым его кусочком — не с завистью, а с тоской. Когда-то и у него были такие моменты: детство, смех, тепло. Мягкая кровать и мама, читающая ему на ночь.
Но это осталось в далёком прошлом.
После внезапной смерти матери и бегства отца он рос в детском доме. В шестнадцать сбежал от жестоких опекунов. Перебивался подработками, пока травма не лишила его возможности работать. Без семьи, без страховки — он провалился в бездну.
Но одна вещь оставалась с ним — его гордость.
Даже когда желудок сводило от голода, а в глазах темнело от жажды, Артём не протягивал руку за подаянием. Он ждал, надеясь, что кто-то *увидит* его — не потому, что он просил, а потому, что заметил.
Но сегодня, как и всегда, мир прошёл мимо.
***
В просторной квартире на Патриарших прудах 21-летняя Варя Соколова стояла перед зеркалом в бледно-кремовом платье — скромном, но изысканном. Последний подарок покойного отца.
«Ты прекрасно выглядишь, дорогая», — сказала мачеха Ирина, войдя в комнату.
Варя медленно обернулась. «Что за сюрприз, Ирина?»
Та подняла тонко выщипанную бровь. «Завтра твой день рождения. И я нашла тебе идеальный подарок».
Варя напряглась. После смерти отца Ирина забрала всё под контроль — дом, её расписание, а теперь и наследство. По завещанию, Варя могла получить деньги, только выйдя замуж до 22 лет. Ирина позаботилась, чтобы у неё не было ни одного жениха, исподтишка разрушая любые намёки на отношения.
«Ты обручишься завтра», — сладко произнесла Ирина. «Всё устроено. Он — редкая удача».
«С кем?»
«Не порти сюрприз», — прошептала мачеха, и глаза её блеснули. «Просто знай — он… запоминающийся».
На следующее утро Варя сидела в чёрном внедорожнике, пока Ирина потягивала эспрессо. Они ехали через не самые престижные районы Москвы.
«Я думала, мы едем на благотворительный вечер?»
«Так и есть. *Преображающий*», — усмехнулась Ирина.
Когда машина остановилась на Тверской, та указала на мужчину у стены.
«Ты шутишь», — холодно сказала Варя.
Ирина улыбнулась. «Познакомься с женихом».
Варя взглянула на Артёма — измождённого, в потрёпанной одежде. Неверие сменилось яростью. «Это уже переходит все границы».
«Ах, милая Варя», — с фальшивой нежностью протянула мачеха. «Твой отец оставил *прекрасный* пункт в завещании. Хотела быть благородной? Вот твой шанс спасти человека».
Артём поднял голову. Он слышал каждое слово.
Ирина вышла с конвертом. «Пойдём, дорогая. Пора знакомиться».
Артём напрягся. Богатые редко подходили к нему. Но эта женщина присела перед ним.
«Ты — Артём?»
«Да».
«Мой помощник говорил, ты ищешь работу. У меня предложение. Неделя. Фальшивая помолвка с моей падчерицей. Ты получишь деньги».
Он остолбенел.
«Я не актёр», — пробормотал он.
«Сто тысяч рублей. Сейчас. Пара фото. После публикаций всё отменим», — сказала она.
Сто тысяч?
Сердце застучало.
Варя стояла позади, скрестив руки. Униженная.
«Она согласна?» — спросил Артём, глядя ей в глаза.
«Нет, — тихо ответила Варя. — Но выбора у меня нет».
Артём сглотнул. В груди что-то кольнуло. «Ладно. Я согласен».
***
Вечером Артём стоял перед зеркалом в гостиничном номере. Впервые за годы на нём был чистый костюм, отглаженная рубашка, туфли по размеру. Его вымыли, побрили, причесали.
Но внутри он оставался тем же — человеком, спавшим у подъездов.
В комнату вошла Варя. «Ты… неплохо выглядишь».
«Ты тоже», — искренне ответил он.
Они молчали.
«Прости за это, — наконец сказала она. — Ты не заслужил, чтобы тебя втягивали в её игры».
Он пожал плечами. «Бывало и хуже».
Она тихо улыбнулась. «Всё равно… спасибо».
***
Благотворительный вечер стал триумфом Ирины.
В бальном зале с хрустальными люстрами собрались журналисты и светские львицы. Все повернулись к Варе и Артёму, когда те спускались по лестнице.
«Это бред», — прошептал он. «Почему они хлопают?»
«Думают, это романтично», — ответила она.
Он подал руку. Она взяла.
Репортёрша подошла с вопросом: «Как вы сделали предложение?»
«На Тверской, — сухо ответил Артём. — Где начинаются все великие романы».
Варя рассмеялась. Журналистка ахнула: «Какая история!»
Вечер прошёл в фото, тостах, речах. Артём говорил просто — о вторых шансах, о стойкости. Его искренность тронула всех.
Ирина злилась.
В лимузине она прошипела: «Ты должен был опозорить её! Что это было?»
«Я говорил правду, — ответил Артём. — Попробуйте как-нибудь».
Варя смотрела на него с новым чувством. С уважением.
***
За неделю их «помолвка» стала сенсацией.
Тихая сила Артёма, благородство Вари — игра превратилась во что-то настоящее. Они гуляли в парке Горького, часами разговаривая.
Он рассказывал о детдоме, о ноИ когда через год он опустился на одно колено под тем самым деревом, где они впервые по-настоящему поняли друг друга, Варя, не дожидаясь вопроса, просто обняла его и прошептала: «Да».
