«Марина! Марина, открой!» — стучал кулаком в дверь Игорь, прислушиваясь к шорохам внутри. «Я знаю, ты дома! Автомобиль у подъезда стоит!»
«Уходи!» — прозвучало из-за двери. «Надоел! Не пущу!»
«Да что случилось-то?» — понизил голос Игорь, озираясь на соседскую дверь. «Марин, давай поговорим как взрослые! Что дети скажут?»
«А дети уже всё сказали!» — дрожал голос жены. «Особенно твоя драгоценная Анечка! Она мне такое про тебя выдала!»
Игорь прислонился лбом к холодной двери, пытаясь вспомнить, что могла наговорить шестнадцатилетняя дочь. В последнее время Аня стала как ёж — колючая, огрызалась на каждое слово, а к мачехе относилась с открытой неприязнью.
«Марин, ну скажи хотя бы, что именно? Может, просто недоразумение?»
«Недоразумение!» — фыркнула Марина. «Двадцать лет недоразумения! Живи теперь где хочешь, хоть у своей бывшей!»
Дверь напротив приоткрылась, выглянула баба Таня, соседка-пенсионерка, здоровавшаяся с ними много лет.
«Игорек, а что у вас там опять?» — прошептала она, выйдя в тапочках и рваном халате.
«Да вот, Татьяна Ильинична, жена не пускает. Даже не знаю, что спровоцировало.»
«Ох-ох-ох» — покачала головой соседка. «А вы не пили случайно? На запах-то не похоже…»
«Да что вы! С работы только! Приехал — а мне двери не открывают.»
Баба Таня пристально оглядела Игоря с ног до головы, будто искала улики.
«А может, другая бабёнка? У мужиков это часто… Духами чужими пахнет…»
«Татьяна Ильинична, да что вы!» — возмутился Игорь. «Я двадцать лет с Мариной! Какие ещё бабы?»
«Марина!» — постучала соседка. «Деточка, выйди! Давайте по-хорошему разберёмся!»
«Не выйду!» — рявкнула жена из-за двери. «И не уговаривайте! Все мужики — сволочи одинаковые! Думают, жёны ничего не понимают!»
Игорь устало опустился на ступеньки, достал телефон.
«Кому звоните?» — заинтересовалась баба Таня.
«Аньке. Может, она объяснит, что там наговорила.»
Дочь взяла трубку не сразу, в фоне слышалась музыка и смех.
«Пап, чего звонишь? Я у Ленки, уроки делаем.»
«Аня, ну-ка честно — что ты сказала мачехе? Она меня не пускает домой, говорит, ты что-то наболтала.»
«А!» — протянула дочь. «Ну я ж не знала, что она такая нервная! Просто сказала, что видела тебя в кафе с какой-то тёткой. Вы ж просто болтали!»
«С какой тёткой?!» — вскрикнул Игорь, а баба Таня сочувственно закачала головой.
«Ну, с этой… блондинкой. В красном платье. Вы кофе пили, она тебе руку на плечо положила…»
«Анька! Да это же Ольга Сергеевна, наш кадровик! Мы премию обсуждали! У неё муж и двое детей!»
«Откуда мне знать!» — огрызнулась дочь. «А мачехе я просто сказала — видела тебя с блондинкой, близко сидели. А она как взъелась!»
«Аня, мгновенно домой!» — рявкнул отец.
«Пап, да я не могу! У нас завтра контрольная…»
«Я сказал — домой! Объяснишь Марине, что за чушь несла!»
«Ой, да ну вас!» — захныкала Аня. «Она меня всё равно ненавидит!»
Игорь бросил трубку и снова постучал.
«Марин, я всё выяснил! Это недоразумение! Аня видела меня с Ольгой Сергеевной, мы рабочие вопросы решали!»
«Ага! Рабочие!» — не поверила жена. «А рука на плече — это тоже по работе?»
«Да Бога ради! Она мне премию оформила, обрадовалась! Она вообще добрая, всем так делает!»
«Ольга!» — взвилась Марина. «Уже по имени! Значит, близко общаетесь!»
Баба Таня вздохнула и поплелась к себе.
«Чайник ставлю. Если что — стучите.»
Игорь остался один на лестнице. Из квартиры доносился грохот посуды — жена вымещала злость на кухне.
«Марин, пусти уже! Люди услышат, неловко же!»
«А мне не неловко!» — кричала Марина. «Пусть все знают, какой у меня муж! Двадцать лет стираю, готовлю, убираю, а он по бабам шляется!»
«Да никуда я не шляюсь!» — Игорь начал злиться. «Марин, ты же умная! Неужели не видишь, что Анька специально тебя дразнит?»
«Почему специально?» — в голосе жены зазвучали сомнения.
«Потому что не принимает тебя! Ты же видишь — грубит, дерзит, делает всё, чтобы мы разругались!»
«Но она же твоя дочь!»
«Она дочь меня и покойной Ирины. А тебя считает чужой, хотя ты её растила как родную!»
В квартире наступила тишина. Игорь осторожно постучал.
«Марин, ты меня слышишь?»
«Слышу» — тихо ответила жена.
«Открой. Мне на лестнице ночевать?»
«А может, и ночевать! Подумаешь о своём поведении!»
«О каком поведении?» — взмолился Игорь. «Я ничего не делал! Работаю как лошадь, домой прихожу, телик смотрю! Когда мне по бабам ходить?»
«Откуда мне знать? Может, на работе! Может, в командировках!»
Игорь вспомнил последнюю поездку в Ярославль — три дня в гостинице, отчёты, звонки домой каждый вечер. Марина тогда шутила, что без неё он пропадёт.
«Марин, помнишь, я в прошлом месяце в Ярославль ездил? Ты звонила, спрашивала, что кушал. Разве изменник так отчитывается?»
«Это отвлекающий манёвр!» — не сдавалась жена, но голос дрожал.
«Марин» — мягко сказал Игорь, — «я понимаю, тебе тяжело с Анькой. Но не надо из-за её глупостей рушить наш дом.»
«Она меня ненавидит» — всхлипнула Марина. «А я стараюсь…»
«Она скучает по маме. Ирине было тридцать, когда её не стало. Аня помнит её молодой. А тебе пятьдесят — ты другая.»
«Слабый щелчок дверного замка прозвучал как приговор, но когда дверь отворилась, Игорь увидел не гнев, а усталые глаза Марины, полные слёз и немой вопрос — «а ведь правда, мы стареем» — и понял, что самое страшное в этой ссоре было даже не её недоверие, а их общий страх перед временем, которое уже не вернёшь.
