— Не смей трогать меня! — крикнула Татьяна, резко отдернув руку от протянутой ладони сестры. — Двадцать лет назад надо было думать!
— Таня, ну пожалуйста, выслушай меня, — умоляла Ольга, стоя на пороге квартиры с увядшими ромашками в руках. — Я не хотела тогда…
— Не хотела? — голос Татьяны дрогнул от ярости. — Ты увела у меня жениха за неделю до свадьбы! Платье висело, гости приглашены!
Ольга попыталась шагнуть внутрь, но Татьяна преградила ей путь, упёршись рукой в косяк.
— Уходи. Мне нечего тебе сказать.
— Мама умирает! — в отчаянии выдохнула Ольга. — Она хочет, чтобы мы помирились! Хочет увидеть нас вместе!
Татьяна замолчала, но лицо её оставалось каменным.
— Тебе следовало подумать об этом раньше. Когда ты целовалась с Дмитрием у всех на виду в мой же день рождения.
Ольга опустила цветы, смахивая слёзы рукавом пальто.
— Таня, я понимаю, что виновата. Но прошло столько лет…
— Для меня будто вчера, — резко оборвала её Татьяна и захлопнула дверь.
Прислонившись спиной к двери, она медленно сползла на пол прихожей. Руки дрожали, сердце колотилось. Двадцать лет минуло, а боль оставалась такой же острой.
Закрыв глаза, Татьяна снова увидела себя — двадцатипятилетнюю, счастливую. Дмитрий Сергеевич Волков, инженер с завода, красивый, умный. Год ухаживаний, предложение, планы на свадьбу. А Ольга тогда только вернулась из университета — молодая, яркая, с весёлыми кудряшками.
Телефон зазвонил резко. Баба Галя, соседка матери.
— Алло, — глухо ответила Татьяна.
— Танюш, родная, мама твоя совсем плоха. Врач говорит, дни сочтены. Оля не отходит от неё. А тебя всё спрашивает…
— Баба Галя, я не могу. Не могу рядом с ней быть.
— Да что ж такое! — всплеснула руками старушка. — Мать на смертном одре, а вы как кошки дерётесь! Из-за чего? Из-за мужика, который давно с другой живёт?
— Не из-за мужика, — тихо сказала Татьяна. — Из-за предательства.
Положив трубку, она подошла к окну. Во дворе дети смеялись, жизнь шла своим чередом. А где-то там, в соседнем квартале, умирала её мать.
Татьяна вспомнила их последний разговор. Мама умоляла её простить сестру, твердила, что семья важнее обид. Но Татьяна стояла на своём.
— Если Дима ушёл к Оле, значит, не любил тебя по-настоящему, — шептала мать.
— Он меня любил! — кричала Татьяна. — Это она его обворожила!
Взяла старый альбом. Вот они с Ольгой в детстве — в одинаковых платьицах, смеющиеся. А вот тот злополучный день рождения Дмитрия — он стоит рядом с ней, но взгляд его устремлён на Ольгу.
Как же она не заметила?
Через неделю после праздника Дмитрий стал отдаляться. А за три дня до свадьбы всё рухнуло.
— Люся, садись, — мать плакала на кухне. — Свадьбы не будет.
Ольга, бледная, призналась:
— Мы с Димой… Это само получилось…
Татьяна тогда ударила её. Впервые в жизни.
Банкет отменили. Ольга ушла к Дмитрию. Мать металась между дочерьми, но Татьяна была непреклонна:
— Или я, или она.
После этого она так и не вышла замуж. Работала в библиотеке, жила тихо. А мама старела, болела…
Теперь она умирала. И Ольга была рядом.
Татьяна взяла телефон.
— Баба Галя, я еду.
Перед подъездом стоял Дмитрий — седой, с морщинами.
— Здравствуйте, Татьяна Петровна.
— Как мама? — спросила она.
— Плохо… Ольга наверху.
Он замялся:
— Я хочу попросить прощения…
— Ты любишь Ольгу? — перебила Татьяна.
— Да. До сих пор.
— Значит, всё правильно.
В квартире пахло лекарствами. Ольга сидела у кровати, держа мамину руку. Увидев Татьяну, ахнула:
— Ты пришла…
Мать шевельнула губами:
— Девочки… обе здесь…
Татьяна взяла её другую руку.
— Мы здесь, мама.
— Прости меня, — прошептала Ольга.
— Я прощаю, — ответила Татьяна. — И ты меня прости.
Мама умерла на рассвете, держа их руки.
А они сидели рядом — уже не враги, а просто две дочери, потерявшие самое дорогое.
