Дачный побег
Субботнее утро началось с маминых причитаний за завтраком:
— Какие планы на день? К обеду заглянет моя приятельница…
— И не одна, а с сыном. Я угадала? Мам, хватит сватать! Сама разберусь! — Катя раздражённо закатила глаза.
— Сама? Сидя в четырёх стенах? Так и состаришься в девках. Годы-то не ждут… — ворчала мать, громко переставляя тарелки.
— Какие ещё годы? Мне всего двадцать четыре! Ты что, так хочешь от меня избавиться? — Кате надоело это бесконечное нытьё.
— Уже двадцать четыре! Дочь Нины Степановны в твоём возрасте второго ребёнка родила. А на днях спрашивает: «Ваша Катюша ещё не замужем? Всё принца ищет?» — Мама мастерски скопировала язвительные интонации соседки, известной своей любовью к сплетням.
— Всё! Я наелась! — Катя швырнула салфетку на стол и демонстративно вышла из кухни.
В комнате она надела джинсы и тёплый свитер, распустила волосы перед зеркалом.
— Куда это ты так разоделась? — В дверях появилась мать.
— Что не так? — обернулась Катя.
— В таком только на огород, на дачу…
— Ты просто отстала от жизни. Сейчас так все ходят — и в клубы, и в рестораны. И вообще, дай мне самой решать, что надеть! — Катя прошла мимо матери в прихожую.
— К обеду не опаздывай, ждём гостей, — бросила вдогонку мама.
Катя накинула куртку, схватила сумку и вышла, нарочито громко хлопнув дверью. Решение пришло сразу — поехать на дачу. Мать выбиралась туда только летом, спасаясь от городской жары, но не для работы. В конце сентября там уже было пусто и холодно. Зато мать не достанет.
В магазине Катя купила бутылку воды, булочку, печенье и шоколадку. В электричке пассажиров было мало. Она села у окна, прижалась лбом к прохладному стеклу. Серое небо низко нависло над пожухлыми полями и редкими деревьями вдоль путей. Непременно пойдёт дождь. Куда же без него? Если утро началось так скверно, день только подкинет неприятностей.
Под мерный стук колёс Катя вспомнила, как раньше ездила на дачу с Димой. Как же она его любила! Без него даже дышать не могла. Рядом с ним жизнь казалась ярче…
А потом приехала её единственная подруга. В школе они были не разлей вода. Лена уехала в Питер к каким-то родственникам, вышла там замуж, но брак развалился. Ослеплённая любовью Катя не замечала, как жадно Лена поглядывала на Диму — и зря.
Втроём они ходили на пляж, в кафе, ездили на дачу… А однажды во дворе Катю остановила Нина Степановна и сладким голосом поинтересовалась, почему та не поехала с ними…
— С ними?
— Ну да. С этой, твоей подругой… и с Димочкой. Видела, они в магазине вино покупали, фрукты…
Катя позвонила Диме. Тот растерянно оправдывался — мол, Лена сказала, что Катя не поедет… Всё стало ясно. Лена. На следующий день Дима просил прощения, но через две недели укатил с ней в Питер. Значит, не любил. От этой мысли стало ещё больнее. Она-то любила — всем сердцем! Но он уехал, и мир рухнул. Катя потеряла и подругу, и любимого. Хотелось сгореть от стыда и горя.
— Девушка, ваш билет. — Катя вздрогнула, подняла голову.
Рядом стоял высокий симпатичный парень в форме железнодорожника.
Катя сунула руку в карманы — билета нигде не было. Она растерянно посмотрела на контролёра. Тот спокойно ждал. Рывком открыв сумку, она с облегчением обнаружила кошелёк, достала билет и протянула его.
Он пробил билет, и на мгновение их пальцы соприкоснулись. Парень опустил руку и пошёл дальше, но ещё пару раз оглянулся на неё. Эта немой диалог взбодрил Катю. Когда контролёр вышел из вагона, почему-то стало грустно.
На своей станции Катя вышла, вдохнула свежий осенний воздух. Она свернула на тропинку, ведущую через лес. До дачного посёлка было два километра, но через чащу — вполовину короче. Оглянувшись, Катя убедилась, что вокруг ни души. Люди быстро разошлись по своим направлениям — здесь полно деревень.
Она шла по тропе, слушая птиц и стук дятла. Наконец, деревья расступились, открыв вид на посёлок. Большинство дачников уже закрыли сезон и уехали в город. Но Катя знала: несколько домов всё ещё обитаемы. Например, старик Громов. После смерти жены он отдал квартиру сыну и поселился здесь. И ещё Сашка — местный юродивый. Когда умер его отец (единственный, кто не бросил больного ребёнка), мать привезла Сашку на дачу и оставила. Он мешал её личной жизни. Изредка она привозила ему продукты.
Ребятишки дразнили взрослого Сашку, кидали в него камни. Однажды Катя заступилась, отчитала обидчиков. С тех пор он всегда улыбался ей и провожал до калитки.
Вдруг за спиной раздались неловкие шаги. Катя не обернулась — узнала Сашку. У него была кривая нога, которую он волочил, и бесполезная правая рука, прижатая к груди.
Катя замедлила шаг. Сашка поравнялся с ней, и она поздоровалась. Он широко улыбнулся беззубым ртом, что-то забормотал.
— Ты тут один? Все уже уехали?
Сашка замотал головой, махнул вперёд здоровой рукой, мычал что-то своё.
— Громов ещё здесь?
Он закивал так сильно, будто голова вот-вот отвалится, потом снова замахал рукой.
— Поняла, кто-то ещё остался, — кивнула Катя.
Вот и её дача. Сашка остановился, не дойдя до калитки. Он никогда не заходил без приглашения. Развернулся уходить.
— Постой! — Катя достала из пакета шоколадку и печенье. — Возьми. Я к вечеру уеду, понял?
Сашка засунул угощение под больную руку, кивнул. Он знал всех в посёлке — кто уехал, кто остался, только сказать не мог. Катя помахала ему и вошла во двор.
Мать любила порядок — уезжала, оставляя дом чистым. Сейчас здесь пахло сыростью и мышами. Можно было протопить печкуДаже спустя годы, когда Катя с Александром приезжали на дачу, Сашка всегда выходил их встречать, и его беззубая улыбка оставалась для них самым тёплым воспоминанием о том дне, который всё изменил.
