— Мам, ты не забыла, правда? — взвизгнула Татьяна, вбегая в прихожую и швыряя на пол модную сумочку из бутика. — Ну ма-а-ам! Я же напоминала тебе сто раз!
Анна Сергеевна медленно оторвалась от зеркала, где поправляла седую прядь. Руки её слегка дрожали, но глаза оставались спокойными.
— О чём ты, Танюша? — тихо спросила она.
— Как о чём?! — Татьяна плюхнула сумку на диван. — О дне рождения Вовки! Завтра ему пятнадцать! А ты опять в своих мыслях?
— Нет, помню я… — Анна Сергеевна опустилась в кресло, сложила на коленях морщинистые ладони. — Просто задумалась, может, не стоит шума…
— Не стоит? — Татьяна замерла посреди гостиной, уставившись на мать. — Это мой сын! Твой внук! Пятнадцать лет! И ты говоришь — не надо?
Анна Сергеевна вздохнула. Она знала, как будет. Как всегда, когда дочь приезжала с внуком на выходные. Татьяна всегда была вспыльчивой — а после развода стала вовсе невыносимой.
— Успокойся. И торт заказала, и подарок купила, — устало сказала она. — Просто он стал таким тихим… Может, не хочет шума?
— Тихим? — фыркнула Татьяна. — Он подросток! Все они с взрослыми немые как рыбы. Так это не повод отменять праздник!
Из прихожей донеслись шаги. В дверях стоял Вова — долговязый, угловатый, с небрежно сброшенными на лоб тёмными волосами.
— Привет, бабуль, — буркнул он, скользнув взглядом по матери. — Чего опять орёте?
— Мы не орём, а планируем твой праздник! — Татьяна тут же засюсюкала. — Бабуля торт заказала, подарки уже лежат…
— Да ну его, — Вова плюхнулся на диван, уткнувшись в телефон. — Мне ничего не надо.
— Как не надо?! — Татьяна всплеснула руками. — Пятнадцать — это серьёзно!
Вова пожал плечами. Анна Сергеевна с тревогой наблюдала за внуком. Что-то в нём гасло. В последние месяцы он приходил всё более замкнутым, с матерью говорил сквозь зубы.
— Вовочка, а что бы ты хотел? — мягко спросила она.
— Ничего.
— Да ладно тебе! — Татьяна присела рядом, тронула его плечо. — Новый телефон? Или ноутбук?
— Отстань, — Вова встал. — Пойду к себе.
— Куда к себе?! — Татьяна вскочила. — Мы только приехали! Давай решим, кого позвать…
— Никого не зовите! — резко обернулся он. — Слышите? Я хочу один!
— Но почему? — растерялась Татьяна. — Раньше ты любил праздники…
— Раньше, — он криво усмехнулся. — Раньше вы с папой ещё в одной квартире жили. Теперь хватит притворяться, будто вам весело.
Дверь захлопнулась. Татьяна стояла, разинув рот.
— Что с ним? — обернулась она к матери. — Он же был таким жизнерадостным…
Анна Сергеевна вздохнула. Она видела, как мальчик мучается — мечется между родителями, устаёт от их перепалок.
— Таня, сядь, — сказала она. — Поговорим.
— О чём?! — Татьяна заходила по комнате. — Всё ясно! Дмитрий его настраивает против меня!
— Дело не в Дмитрии, — осторожно начала бабушка. — Он просто устал. От ваших разборок, от переездов…
— Каких разборок?! Мы же развелись цивилизованно!
— Да? — Анна Сергеевна покачала головой. — Я слышу, как вы ссоритесь по телефону. Как делите его, как вцепляетесь друг в друга…
— Я борюсь за сына! Это моё право!
— И его тоже. И Вова это понимает. Он рвётся на части. — Бабушка подошла ближе. — Танюша, может, подумать о нём, а не о себе?
— Я о нём и думаю! — Татьяна отшатнулась. — Поэтому и хочу устроить праздник!
— А может, ему нужен просто покой?
Татьяна фыркнула, подошла к окну. За стеклом моросил дождь.
— Ты тоже против меня? — прошептала она.
— Я за вас обоих. Но иногда мы ошибаемся, думая, что знаем, что для них лучше.
— О чём ты?
Анна Сергеевна села, собираясь с мыслями.
— Когда ты была маленькой, я заставляла тебя в музшколу ходить, хотя ты рисовать любила. Думала — так правильно.
— Ну и?
— А потом ты выросла и назло мне бросила всё. Потому что я не слушала, чего ты хочешь.
— При чём тут Вова?!
— Он сказал — не хочет праздника. Ты его слышишь?
— Он ребёнок! Сам не понимает!
— А мы понимаем? — грустно улыбнулась бабушка. — Таня, мне уже семьдесят. И я знаю — дети часто мудрее нас.
Татьяна подошла, села на подлокотник кресла.
— Мам, я боюсь его потерять, — прошептала она. — После развода он как стена. Думала, праздник сблизит нас…
— Он знает, что ты его любишь. Но сейчас ему нуженНо важнее всего — просто быть рядом, без фальшивых улыбок и напускного веселья, ведь настоящее счастье — это когда тебя принимают таким, какой ты есть.
