Влюблённый в романсы
Иван с детства обожал музыку. В первом классе записался в хор, но после первой же репетиции его выгнали — фальшивил на каждой ноте, сбивал других и никак не мог попасть в мелодию.
— Раз петь не дано, может, инструмент возьмёшь? — решили родители и повели сына в музыкальную школу. — Великие композиторы порой не умели петь, но музыку сочиняли гениальную!
Ваня обрадовался, но учебный год уже начался, набор закончился. Мать упросила старого педагога прослушать мальчика, чтобы на следующий год прийти подготовленными. Суровый лысый учитель, похожий на сказочного повара, согласился, лишь бы отвязаться. Через полчаса он вышел с Ваней в коридор.
— Не тратьте время. У вашего сына нет слуха, нот он не различает. Учить глухаря — себе дороже, — бросил педагог, даже не глядя на мать.
— Но он так любит музыку! Романсы готов слушать часами! — не сдавалась она.
— Бездарность. Пусть слушает, если нравится, но музыканта из него не выйдет, — отрезал учитель и скрылся за дверью.
Домой вернулись в подавленном настроении.
— Ладно, раз не музыкант, то пусть будет спортсменом, — решил отец и отдал сына в секцию бокса.
Там Ваня преуспел. Однажды по дороге на тренировку он услышал за дверью Дворца культуры дивное пение. Отстав от товарищей, подкрался и приоткрыл дверь. В зале стояло пианино, а рядом пела девушка. Голос её был так прекрасен, что Ваня замер, забыв про всё. Худенькая, с тёмной косой и огромными глазами, она выводила: «Там, за речкой, за лесочком, соловей поёт…»
До дома шёл, напевая услышанное.
Потом часто замедлял шаг у той комнаты, но больше не слышал её голоса. Пели другие, но не то.
После школы поступил в институт. Бокс забросил, во Дворец не ходил. О своей страсти к романсам молчал — засмеют.
На вечеринке познакомился с Наташей. Привлекло сходство с той певицей — те же глаза, только косу она не носила. Признался ей, что любит романсы.
Дважды водил в филармонию. Наташа делала вид, что ей нравится, даже пыталась подпевать. Лучше бы молчала — визгливый фальшивый голос резал уши. На втором концерте и вовсе заснула.
Но девушка была доброй, и Ваня старался не обращать внимания. Хотя в филармонию больше не звал.
Мать твердила: «Пора жениться! Хозяйка она хорошая. А музыку… Да кому она мешает?»
Решил сделать предложение. Прикупил кольцо, ждал подходящего момента. Новый год — лучший повод для новой жизни.
Нарядная Наташа накрыла стол, Ваня открыл шампанское. Собрались провести старый год. Он поднял бокал для тоста, а по телевизору в это время пела стройная девушка: «Очи чёрные, очи страстные…» Ваня застыл. Узнал бы этот голос среди тысячи. Та самая певица, только повзрослевшая.
Наташа зевнула, что-то бормотала, но он не слушал. Тогда она ревниво выключила телевизор.
— Что ты наделала?! — взорвался он. — Верни пульт!
— Не дам! — игриво спрятала его за спину. — Праздник, а ты в телевизор уставился.
— Это не просто телевизор! — рявкнул Ваня.
— На! — швырнула она пульт. — Я думала, мы… А ты на эту певицу пялишься. Ну и что, что старые песни…
Он включил телевизор, но там уже играл баянист. Ваня встал и стал одеваться.
— Ты куда? А Новый год? — бежала за ним обиженная Наташа.
Дома мать допытывалась: что случилось? Почему вернулся один?
— Мы разные, мама. Как жить с человеком, который тебя не понимает?
— Так ты вечно один будешь! — вздохнула она.
Утром позвонил Наташе, извинился, подарил кольцо. Она обрадовалась, простила, даже пыталась слушать романсы, но зевала, прикрывая рот ладонью.
— Всё. Нам не быть вместе. Не мучай себя, — сказал он и ушёл окончательно.
Мать ругала его за чёрствость:
— Она хоть старалась, а ты не смог простить, что музыка вам не по душе!
Ваня съехал от родителей, снял квартиру. Девушки к нему липли, но он проверял каждую: предлагал послушать «Очи чёрные». Все предпочитали попсу, но лгали, что обожают классику. Фальшь он чуял сразу.
Работал допоздна, ужинал пельменями и падал спать. Однажды свалился с температурой. Мать привезла куриный бульон, ворчала:
— Женись, будет кому за тобой ухаживать!
Он молча ел, потом уснул. Проснулся от звуков пианино и гамм за стеной. Потом запел другой голос — чистый, как родник. Ваня попытался подпевать, но закашлялся. Укрылся с головой и снова уснул.
Вечером за стеной пел детский голосок. «Наверное, учительница с учениками», — подумал он.
Через неделю выздоровел. По вечерам теперь никто не пел.
В выходной, бреясь, снова услышал пение — тихое, без аккомпанемента. Тот самый голос! Но то лифт грохал, то соседи хлопали дверьми — невозможно насладиться.
Когда стихло, пошёл по этажу, стучал в двери. На третьем этаже за одной дверью услышал знакомую мелодию. Забыв дышать, приник к двери.
Дождался конца, позвонил. Дверь приоткрылась — та самая девушка с экрана.
— Вам что-то нужно? Взрослых я не учу, — сказала она.
Ваня онемел. Сердце колотилось, как молот.
— Извините, я, наверное, мешаю? — смутилась она.
— Нет! Я бы ещё громкости попросил, — пошутил он.
— Правда нравится? — глаза её загорелись. — Проходите!
В комнате стояло пианино.
— Я стараюсь петь, когда все на работе. Не мешаю?
— Нет. Я знал, что мы встретимся.
— Вы меня видели?
— Да. Благодаря вам я не женился тогда. А если бы женился — не встретил бы вас.
— Я так волновалась… Это было моё последнее выступление. Сорвала голос, врачи запретили петь. Но не могу без этого.
— Пойте! Я готов слушать вас всегда. Меня, кстати, ВаняКатя улыбнулась, и в тот же миг Ваня понял, что наконец-то обрёл не только музыку, но и ту, чья душа звучала в унисон с его собственной.
