Разговор в маршрутке
Татьяна Сергеевна едва успела вскочить в маршрутку у остановки возле больницы. Водитель уже трогался, когда она протиснулась между пассажирами к свободному месту у окна. Сумка с лекарствами тянула плечо, а в ушах ещё звучали слова врача: «Нужна операция, Татьяна Сергеевна. Ждать нельзя».
— Передайте за проезд, — попросила женщина, протягивая деньги через весь салон.
— А сколько сейчас? — спросил пожилой мужчина в кепке.
— Пятьдесят рублей, — отозвался водитель.
— Жизнь дорожает, — вздохнул мужчина, копаясь в кармане поношенного пиджака.
Татьяна Сергеевна кивнула про себя. И правда, дорого. Раньше за двадцать доехать можно было, а теперь за пятьдесят — и всё равно трясёт, будто на телеге.
— Дедушка, вы не подскажете, где тут детская больница? — обратилась к нему молодая девушка с младенцем.
— Конечно знаю. Как раз мимо поедем. К врачу?
— Да, к педиатру. Кашель не проходит, — девушка поправила одеяло, укрывавшее ребёнка.
Татьяна Сергеевна взглянула на малыша. Совсем кроха, месяца три от силы. А мать — сама ребёнок, лет восемнадцати, не больше.
— А папа где? — вмешалась полная женщина в пёстром платке. — Что ж, бросил жену с младенцем одну по больницам таскаться?
Девушка покраснела, опустив глаза.
— Он… на работе. Не может отпроситься.
— На работе, — фыркнула женщина. — Такие обычно в гаражах пиво пьют или в карты режутся. А жёны пусть сами выкручиваются.
— Тётя Галя, ну зачем так, — вступилась пожилая женщина с вязанием. — Может, и правда работа срочная.
— Лидия Павловна, да вы просто добряк, — покачала головой Галя. — Я тридцать лет замужем была — покойный муж, царствие небесное, всегда рядом был, если что. А нынешние мужики только губы раскатывают, а ответственности — ноль.
Татьяна Сергеевна слушала и думала о своём Викторе. Тот тоже никогда не бросал её в беде. Даже с ночной смены сбегал, если ей плохо было. А теперь вот лежит на Митинском кладбище, и на операцию идти одной.
— А вы, девочка, ещё рожать собрались? — допытывалась Галя.
— Я… не знаю, — смутилась та. — Мы не планировали…
— Не планировали! — всплеснула руками Галя. — Надо было головой думать раньше! А теперь вот результат.
— Галина Петровна, ну что вы, — одёрнула её Лидия Павловна. — Раз ребёнок родился — значит, судьба.
— Судьба-то судьба, а растить-то кто будет? — проворчала Галя. — Посмотрите на неё — сама дитя. Где жить? На что кормить?
Девушка крепче прижала малыша и отвернулась к окну. Татьяна Сергеевна заметила, как у неё дрожат губы.
— Девочка, как тебя зовут? — тихо спросила она.
— Катя, — ответила та, не оборачиваясь.
— Катюша, ты не слушай её, — кивнула Татьяна Сергеевна в сторону Гали. — У каждого своя жизнь. Главное — ребёнок здоров.
— Какой здоровый, если кашляет, — влезла Галя. — Небось, продули где-то. Молодые — ветер в голове.
— А вы откуда знаете? — возмутилась Татьяна Сергеевна. — Может, просто лёгкий насморк. Врач разберётся.
— Ой, да что вы понимаете, — махнула рукой Галя. — Я двоих вырастила, мне ли не знать.
В салоне повисло молчание. Маршрутка остановилась на светофоре, и водитель включил радио. Заиграла старая песня Любови Успенской.
— Вот это музыка, — сказал мужчина в кепке. — Не то что нынешний шум.
— Верно, — согласилась Лидия Павловна. — Раньше и песни были душевнее, и люди добрее.
— Люди-то те же, — заметила Татьяна Сергеевна. — Просто время другое. Бежим, не оглядываемся.
— Точно, — кивнул мужчина. — Раньше в коммуналках жили — все друг друга знали. А теперь соседей в лицо не помним.
— А по мне, так лучше, — неожиданно вставила Галя. — В коммуналке жить — хоть на стену лезь. Все в твои дела лезут.
— Зато и помогали, — возразила Лидия Павловна. — Заболеешь — соседка и суп сварит, и в аптеку сходит.
— А сейчас разве не помогают? — спросила Катя.
— Редко, — вздохнула Лидия Павловна. — У всех свои заботы. Я в доме десять лет живу — половину соседей по именам не знаю.
Татьяна Сергеевна подумала о своём подъезде. Только бабушка Нина с первого этажа здоровается, да семья с пятого, у которых дети шумные. Остальные — как тени.
— А ты где живёшь? — спросила она у Кати.
— В Чертанове, в общаге, — тихо ответила та.
— С ребёнком в общаге?! — ахнула Лидия Павловна. — Как же так?
— Нормально, — попыталась улыбнуться Катя. — Комната маленькая, зато своя. Соседи добрые, помогают.
— А родители где? — не унималась Галя.
Катя покачала ребёнка, прежде чем ответить:
— Мама в Твери. А отца… нет.
— Понятно, — буркнула Галя. — Значит, и помощи ждать неоткуда.
— А муж хоть работает? — спросила Лидия Павловна.
— Работает. На стройке. Только платят мало.
Татьяна Сергеевна вспомнила свою молодость. Тоже жили в съёмной комнатке, денег не хватало. Но были вместе — и это главное.
— Ничего, — сказала она Кате. — Трудное время пройдёт. Держитесь друг за друга.
— Легко говорить, — проворчала Галя. — Когда есть нечего, тут не до оптимизма.
— Дети болеют у всех, — заметил мужчина в кепке. — Богат ты или беден — здоровье не купишь.
— Зато лечение купишь, — парировала Галя. — В платной клинике тебя за день обследуют, а не в очереди месяц сидеть будешь.
Татьяна Сергеевна подумала о своём визите к врачу. Четыре часа в очереди — и вот приговор: операция, записывайтесь через месяц.
— Вот и я про то же, — кивнула Галя. — Деньги есть — здоровье есть.
— А сколько сейчас операция стоит? — спросила Лидия Павловна.
—Татьяна Сергеевна вышла на своей остановке, крепко сжимая в руке записанный номер телефона, и подумала, что, возможно, светлые люди ещё встречаются в этом мире.
