Одна осталась Татьяна Владимировна. Сколько отпущено — столько и проживёт. Муж скончался несколько лет назад — инфаркт настиг по дороге в больницу. Жизнь их сложилась по-разному. В молодости, конечно, любили друг друга без памяти. Через два года после свадьбы родилась дочь Анечка, ещё через три — сын Мишенька. А потом…
Потом выяснилось, что у мужа есть другая. Татьяна еле пережила этот удар. Рыдала в подушку, скрипя зубами от боли. Он нашел себе молодую, бездетную, свободную. Там тихо, никто не ныл, не требовал внимания. А Татьяна крутилась как белка в колесе — дом, дети, готовка, уборка.
Понимала: вернувшись с работы, он мечтал отдохнуть, а ей требовалась помощь. Но почему бы и нет? Это он хотел двоих детей! Упрекал, что она не работает, а дома ничего не успевает. Пусть сам попробует! Кто-то советовал оставить его на выходных с детьми — мол, пусть прочувствует. Но Татьяна не решилась — жалко было малышей.
Догадывалась о его изменах давно, но боялась признаться себе. Денег и так не хватало, а тут стало ещё хуже. Возвращался поздно, с довольной ухмылкой. Устроить скандал? Не сознается. А если сознается — что делать? Уйти самой? Куда? Выгнать его? Не простит. Лучше не знать. И она годами обманывала себя, твердя, что всё хорошо.
Пока однажды не увидела их в универмаге — его и *эту*. Счастливых, смеющихся. Правде уже не скрыться. Отпустила. К детям он приходил, деньги приносил.
Сын подрос — стал сам навещать отца. Дочь наотрез отказывалась. Даже подарками не соблазнить. Татьяна была благодарна Анечке за это. А Миша… Мальчику нужен отец. Не препятствовала.
Но через несколько лет любовница мужа умерла — долгая болезнь. Татьяна так её и называла, хоть сын и рассказывал, что жили они как семья. Муж приполз с повинной — рыдал, валялся в ногах, жаловался, как ему одиноко и тоскливо.
Как простить? Но Миша вступился: «Если не примешь отца — я уйду к нему». Этого Татьяна допустить не могла. Сдалась. Но жили как соседи — держала дистанцию.
Так прошло ещё шесть лет. Потом инфаркт. Татьяна была на работе. Миша позвонил: «Папе плохо!» Она велела вызвать «скорую», сорвалась с места. Но когда примчалась — мужа уже увезли. В больницу не успели: умер по дороге. Похоронила по-человечески. И снова осталась одна.
На последнем курсе Миша заявил, что съезжает. Подрабатывал — мог снимать жильё. Поворчала, прослезилась — отпустила. Взрослому парню негоже с матерью жить. Думала, скоро женится, внуков подарит. Но Миша лишь гулял с девушками, а жениться не торопился.
Год назад Татьяна вышла на пенсию. Хотела бы ещё работать, но пенсионеров увольняли первыми. В четырёх стенах тоскливо. Вспомнила молодость — занялась вышивкой, слушала аудиокниги. Миша оставил старый ноутбук. Потом Анечка родила сына. Татьяна стала ездить к ней помогать. Жизнь снова закипела — времени ни на что не хватало. А она и рада.
— Тань, тебе замуж пора, — как-то сказала соседка Петровна. — Ещё ничего собой! Чего одна маячишь?
— Зачем? Дочь второго планирует — старшего мне подкидывать будет. Вот и любимый мужчина! А там, глядишь, и Миша женится…
— «Глядишь» — это не срок. Не торопится он!
— Брось, Петровна. Не моя пора.
— Не хорони себя раньше времени! Мужики бывают разные. Женщине одной тяжело, а мужчине — вдвойне.
— Молодой не нужен, старый — тем паче. Нянькой при нем быть?
— Почему нянькой? Другом! Гулять вместе, разговаривать…
— Да стирать за ним, — фыркнула Татьяна.
— Теперь стиральные машины есть!
— Сама разберусь, — отрезала Татьяна.
Петровна обиделась. Больше не лезла с советами. Только здоровались.
Но в парке Татьяна замечала пожилые пары — идут под руку, смеются. Наверное, и у них было всякое… А ей не повезло.
Где ж теперь нормального мужика найти? В парке? «Ты что, на улице знакомиться начала?» — вспомнила цитату из «Иронии судьбы». В театры одна не ходила — не любила. Да и время упущено.
Был тёплый сентябрьский день. Листва золотом переливалась, под ногами шелестела. Татьяна гуляла долго. Все скамейки заняты — семьи, парочки. Нашла свободную, присела.
Налетели воспоминания. Вот здесь с мужем гуляли когда-то… Будто в другой жизни.
Вдруг по аллее к ней шагал мужчина лет шестидесяти.
— Можно присесть? Все лавочки заняты влюблёнными — неудобно мешать.
Кивнула.
— Красота-то какая! — сказал он, садясь поодаль. — Даже не верится, что скоро октябрь…
Татьяна молча кивала. Поговорили о погоде, о времени. Потом он встал, попрощался и ушёл.
Через неделю встретились снова. Поздоровался, будто старого знакомого увидел. Гуляли, разговаривали. Оказалось, вдовец. Жена умерла два года назад, дети разъехались. Живёт один. «Странно, — подумала Татьяна, — а брюки отглажены…»
Теперь встречались часто — в сухую погоду. Она ждала этих прогулок, непринуждённых бесед. Даже губки слегка подкрашивала. Внимание мужчины приятно в любом возрасте.
Виктор Сергеевич был интересным собеседником. Гуляли — и расходились по своим квартирам. Как-то проводил её до дома. У подъезда замялся — ждал приглашения. Но Татьяна не стала развивать знакомство.
А на следующий день он не пришёл. И через день — тоже. Обиделся? Или… Вдруг плохо стало? Инфаркт? Муж-то моложе был… Вспомнила, как сын тогда «скорую» вызывал. А кто Виктору Сергеевичу поможет?
Не выдержала — пошла к нему. Он говорил, что живёт в доме напротив мебельного магазина.
Быстро нашла. У подъезда заколебалась. Во дворе дети играли — вряд ли знают его. Тут вышла женщина с болонкой.
— Вы не подскажете, где Виктор Сергеевич живёт?
— А вам зачем? — насторожилась та.
— Переживаю. Не появляется…
— А, из поликлиники? — оживилась соседка. — Пятый подъезд, квартиТатьяна вздохнула, развернулась и пошла прочь, осознав, что снова одна — и, пожалуй, это даже к лучшему.
