**Чужой родной сын**
Макар рос без мамы. Сколько помнил себя, жил с отцом вдвоём. Иногда навещала бабушка, папина мать. Она напряжённо улыбалась Макару, дарила одни и те же шоколадки, ругала отца. Твердила, что он взвалил на себя непосильное, предупреждала, ослушался, и теперь сидит с ребёнком, никому не нужный…
Отец резко обрывал её, приказывал не лезть и недвусмысленно намекал на дверь. Бабушка уезжала, поджав губы.
— Она меня не любит? — спрашивал Макар, тонко чувствуя её холодное отношение.
— Не придумывай, бабушка добрая, просто волнуется. Она же с тобой до садика сидела, между прочим.
Но Макар этого не помнил. Зато помнил, как отец водил его в сад. Он приходил раньше всех и скучал, пока не появлялись остальные. Смотрел, как мамы целуют детей на прощание и машут им. Папа так никогда не делал. А Макару так хотелось, чтобы он хоть раз обнял его и тоже помахал.
Отец был строгим, не разрешал валяться по утрам. Макар вставал, одевался с закрытыми глазами. А если хныкал, отцовский взгляд моментально выжигал все капризы. Папа шагал быстро, крепко сжимая его маленькую руку в своей большой и шершавой. Макар бежал рядом, едва поспевая за длинными шагами.
Когда он спрашивал про маму, лицо отца менялось. То ли сам придумал, то ли кто-то сказал — отцу было нелегко. Он смотрел в сторону и молчал. Если расспросы учащались, грубо обрывал:
— Ты мужик или сопливая девчонка? Хватит реветь.
Макар перестал спрашивать. Отец его не бил, но в моменты гнева казалось — вот-вот ударит. В глазах читалась жёсткость.
Подрастая, Макар замечал, как мамы одноклассников косились на его отца. Улыбались, говорили что-то вроде: «Вот бы и тебя, Алёнка, папа забирал из садика!»
Они шли домой. Макар, запыхавшись, рассказывал о самом важном, заглядывая в хмурое лицо. Но отец не слушал. И Макар замолкал, обиженный.
У кого-то не было папы, но они не страдали. А у него не было мамы — и почему-то это было больно. Так он понял жизнь.
В первый класс его тоже привёл отец. Вот только не пришёл забирать. Макар ждал на крыльце, пока учительница не велела идти с бабушкой одноклассника. Так и ходил с ней первые два года.
Иногда ему нравилось, что нет мамы. Другим многое запрещали, а он был свободен, к зависти сверстников. И всё равно до слёз хотелось, чтобы мама приехала, обняла, поцеловала в щёку…
— Меня сегодня учительница наказала, — сказал как-то Макар за ужином.
— За что?
— Подрался с Петькой. Но он первый начал! — горячился он.
— Драться — последнее дело. Ты же не малыш. Бить надо только за дело, — поучал отец.
— А за какое?
— Если серьёзно обидели или ударили первым. Тогда даёшь сдачу, даже если сильнее. Понимаешь?
Макар запоминал. С третьего класса начал звать его «отец», по-взрослому.
Однажды на катке он упал, расшиб колено, кровь текла по штанине. Отец нёс его до дома на руках. Макар прижимался к его шее, вдыхал родной запах. Потом отец мазал зелёнкой и дул на ссадину. Этот момент Макар запомнил навсегда — редкую отцовскую нежность.
Отец не занимался с ним, но научил многому. Макар боготворил его — сильного, красивого, — и старался быть похожим.
— Если мама не приезжает, она меня не любит? — спросил он как-то за макаронами.
— Забудь. Нет у тебя матери.
— Но ты же не рожал меня?
— Вырастешь — поймёшь. Ешь, — отец поморщился, будто от боли.
В седьмом классе Макар обшарил всю квартиру в поисках следов мамы. Ничего, кроме фартука. На редких фото — только он и отец.
Когда учительница жаловалась на драки, отец интересовался лишь одним:
— Почему на уроке? Разборки — на перемене.
— Жуков обзывался, про маму гадости говорил… — пробормотал Макар.
— На маму не обращай внимания. Бей по слабым местам. У каждого они есть.
Макар применил совет. Одноклассники отстали.
В девятом классе к ним пришла учительница-«единица», тощая, как спичка.
— Вы совсем не занимаетесь сыном! — визжала она отцу.
— Учить его — ваша работа, — спокойно ответил он.
После её ухода отец сказал:
— Не хочешь учиться? Метла в руки — и на улицу. Своим детям потом объяснишь, почему их отец неудачник.
Макару стало стыдно. Он взялся за ум.
После школы поступил в университет. Впервые отец сказал: «Молодец».
Когда Макар женился, отец пришёл на свадьбу. Поднял бокал:
— Будь мужиком.
— Я с пелёнок мужик, — буркнул Макар.
Через неделю он застал отца небритым, в мятых брюках. Раньше такого не было.
— Пап, приезжай к нам.
— Всё в порядке, — отмахнулся тот.
Однажды после рождения дочки Макар приехал с коньяком.
— Расскажи про маму.
Отец выпил, крякнул:
— Любил её. А она изменила с моим же другом. Когда ты родился, он назвал меня рогоносцем. Я его избил. Мама подтвердила: ты не мой. Выгнал её.
Он хотел сдать Макара в детдом, но передумал.
— Боялся, что и правда чужой.
Макар перевязал ему порезанную о стекло руку.
Дома он думал: кто он ему? Чужой? Но отец вырастил его. Да, не был ласковым, но любил по-своему.
Теперь Макар знал — роднее отца нет.
