Сестры наполовину
Настя сидела у окна, наблюдая за падающим снегом, мягко поглаживая живот. Скоро у неё и Игоря появится малыш. Она улыбнулась. Размышления прервал звонок телефона. Настя ответила, даже не глядя на экран — была уверена, что это Игорь.
— Доченька, вот решила тебе позвонить… — раздался голос матери.
— Да, мам. Всё в порядке? — машинально спросила Настя.
Мать звонила редко: либо когда случалось что-то из ряда вон, либо когда ей было совсем худо. После смерти отца при каждом скачке давления она начинала прощаться, словно готовилась к последнему пути. Но сейчас в голосе не слышалось привычных жалоб — значит, дело не в здоровье.
— Да как-то так, потихоньку… Давление скачет — погода меняется… На Новый год приедешь? Давно тебя не видела, — спросила мама.
— Пока не знаю.
Настя не стала говорить о беременности. Сказать — значит, начнутся расспросы о муже, обиды, что не позвали на свадьбу. А свадьбы-то и не было. Расписались тихо, отметили в ресторане с друзьями и его родителями. Мама бы точно притащила с собой Ксюшу. А видеть сестру Настя не хотела. И на то были причины.
— Я вчера была у папы на могилке… — и мама пустилась в долгий рассказ.
За окном медленно падал снег. Настя слушала вполуха, погрузившись в воспоминания…
***
Настоящего отца она не помнила. Он ушёл, когда ей было полтора года, переехал в другой город и присылал смешные копейки алиментов. Мама работала медсестрой в больнице, брала ночные дежурства, чтобы сводить концы с концами. С Настей сидела соседка.
Мама была симпатичной, и когда в их отделение пришёл молодой врач, он сразу обратил на неё внимание. Добрый, отзывчивый, ещё не уставший от вечных жалоб пациентов — старушки его обожали. Да и весь женский коллектив больницы смотрел на него с надеждой: кто-то прочил его в зятья, кто-то мечтал выйти за него замуж.
Так или иначе, ночные смены мамы и доктора часто совпадали. Оба были молоды, вскоре симпатия переросла в любовь, и через год они поженились, разбив сердца всему медперсоналу.
Насте тогда шёл четвёртый год. Она тоже прониклась к новому отцу и вскоре стала звать его папой. Он отвечал ей взаимностью — любил её тихий, спокойный нрав. Через год родилась Ксюша.
Настя стала старшей. Всё мамино внимание теперь доставалось младшей. Настю то и дело одёргивали: «Не путайся под ногами!» Отец старался не обделять её, играл по вечерам, но лишь до тех пор, пока мама не звала его помочь по дому или посидеть с Ксюшей.
Видя её обиженное лицо, он утешал: «Мама тебя очень любит, просто Ксюше сейчас нужна забота. Подрастёт — будете вместе играть…»
Долгое время Настя считала его родным. Пока Ксюша не узнала правду и не стала при каждом удобном случае напоминать: «Ты мне сестра только наполовину…»
Ксюша выросла капризной и избалованной, уверенной, что мир крутится вокруг неё. Если отец хвалил Настю, младшая тут же перехватывала внимание. Такими и остались воспоминания о детстве — везде Ксюша.
После школы Настя поступила в университет. Дружила с одноклассником, но на третьем курсе у того погиб отец, мать не смогла платить за учёбу. Он бросил институт и ушёл в армию.
Вернулся в мае, прямо с поезда, в форме, пришёл к Насте, но застал только Ксюшу. Год без женского внимания, и он потерял голову от её красоты. Да и Ксюша, наверное, постаралась — взрослый парень должен быть её, а не «сестры наполовину». Когда Настя вернулась, они целовались…
Ксюша еле окончила школу, учиться дальше не собиралась. Объявила родителям, что беременна и выходит за бывшего друга старшей сестры. После свадьбы уехали искать счастья в Москву.
Отец осуждал Ксюшу, жалел Настю. Мама же переживала за младшую: «Ты взрослая, встанешь на ноги, а она ещё ребёнок. Да с беременностью… Как она там одна?»
— Да не одна же, с мужем, — успокаивал отец.
— Какой из него муж? С одной сестрой гулял, на другой женился… — вздыхала мама.
Горько, но спорить было нечего.
Через полгода отец умер от инфаркта. Настя лишилась единственной опоры. Ксюша на похороны не приехала — якобы боялась за ребёнка. Мама снова обвинила Настю: из-за неё дочь не попрощалась с отцом.
Держаться в родном городе больше не было смысла. Получив диплом, Настя собрала вещи и уехала в Нижний Новгород. Мать даже не пыталась её удержать.
В каком-то смысле Настя была благодарна Ксюше. Не уведи та того парня, не встретила бы она Игоря, которого так любила. Она была так счастлива, что первой позвонила матери, чтобы помириться.
— Прости, дочка. Ты ни в чём не виновата. Я тогда с горя наговорила… Отец давно жаловался на сердце, надо было настоять, чтобы к врачу сходил… — они плакали, прощая друг друга.
С тех пор изредка звонили.
***
— Я же забыла сказать главное. Ксюша вернулась… — слова матери выдернули Настю из воспоминаний.
— Знаю, ты злишься на неё. Но она уже наказана. Соврала, что беременна. Муж не простил. Жили плохо, ругались. После развода приехала домой — в ужасном состоянии. Не выходит, на меня орет. Не знаю, что с ней делать.
«Меня это больше не волнует, мам. Я любима, жду ребёнка, я счастлива», — вертелось на языке, но Настя промолчала. Лучше не искушать судьбу — Ксюша могла снова разрушить её жизнь.
А через три месяца, когда весенние дожди сменили звонкую капель, на пороге появилась Ксюша. Мокрая, она застыла, уставившись на округлившийся живот сестры.
Первой мыслью было захлопнуть дверь. Наверное, так и стоило сделать. Но на улице лило, а Ксюша могла заболеть — и виновата будет Настя. Всё-таки она её сестра. Да хоть и наполовину.
— Мама дала адрес. Прости, что без предупреждения… Боялась, что не пустишь. Поступила подло, знаю. Но я уже поплатилась, — Ксюша всхлипнула.
Они сидели на кухне, пили чай с вареньем.
— Не могла там оставаться. После Москвы городИ хотя прошлое всё ещё тянулось за ними, как тень, Настя знала — теперь у неё есть своя семья, а значит, всё будет хорошо.
