Люба резко проснулась. В комнате стояла кромешная тьма, а сердце колотилось, словно молот кузнеца. Она слизнула сухие губы кончиком языка. Рядом слышалось ровное дыхание. И это был не Николай.
Он явился ей во сне. Старый, седой, измученный болезнью. В ушах ещё звенел его вопрос: «Что ты чувствуешь на моём месте?» От этих слов её и вырвало из сна. А ведь она и правда оказалась на его месте – не в постели, а в жизни. Мужчина, лежавший рядом, был моложе её на добрых пятнадцать лет.
Люба откинула одеяло, спустила ноги на пол. Нащупала халат на стуле, стыдливо накинула на плечи. Сквозь тонкую ткань почувствовала на спине тёплую ладонь. Прикосновение было приятным, интимным… но тот сон… Люба встала, просовывая руки в рукава.
— Чего вскочила? Ещё ночь, — хрипло прозвучал мужской голос, от которого по спине пробежались мурашки.
— Тебе пора, — ответила Люба, не оборачиваясь.
— Выгоняешь?
Она оглянулась. Он приподнялся на локте, пытался разглядеть её лицо. Даже в темноте видно было, как он хорош — прямо Аполлон Бельведерский. Сердце ёкнуло. Разве она не заслужила счастья? Это утро могло быть совсем другим, если бы не тот сон.
— Уходи, пожалуйста, — Люба отвернулась.
— Хотя бы кофе нельзя выпить?
— Нет.
Если он задержится, у неё не хватит духу его выпроводить.
— Пожалуйста, — повторила она. — Я в душ. Когда выйду, тебя здесь не должно быть.
— Мне показалось…
— Показалось, — эхом ответила Люба и босиком вышла из комнаты.
В ванной она включила воду и лишь потом разглядела себя в зеркале. Без макияжа она выглядела на свои годы. Морщин немного, седина, может, и есть, но в светлых волосах неразличима. «Хорошо, что он не видел меня такой», — вздохнула она.
На мгновение ей показалось, что всё возможно. Но приснился Николай – и отрезвил. Нет, она не хочет оказаться на его месте. Так и будет, если не выгонит красавчика. Лучше оборвать всё сейчас, потом будет тяжелее.
Она сбросила халат и ступила под душ. Горячие струи ударили по спине, плечам, груди, смывая следы ночных ласк. «С Николаем так не было. Или было?» Люба закрыла глаза, подставила лицо под воду. Стояла так, пока кожа не начала гореть.
Выключив воду, прислушалась. Тишина. Ушёл. И хорошо. Она вытерлась полотенцем, кожа покраснела. В прихожей повешенной одежды мужчины не было. «О чём я думала, когда разрешила ему остаться? Да, собственно, об этом и думала…»
Она сорвала простыни с кровати, смяла и затолкала в стиральную машину.
На кухне стояла недопитая бутылка вина, ваза с виноградом и недоеденная коробка конфет. «Джентльменский набор», принесённый ухажёром. Люба распахнула окно, вдохнула морозный воздух. Вылила вино в раковину, конфеты — в мусорку. «Вот и всё. Жаль, эту ночь так же просто не выкинешь из памяти».
Она заварила крепкий кофе. За окном снег засыпал двор, деревья, скамейки белым покрывалом. Коля любил зиму. Она вспомнила его — не таким, как во сне, а каким он был раньше. Коля, Николай, Николай Сергеевич — преподаватель, в которого были влюблены все девчонки на курсе…
***
Иномарка неслась по заснеженной трассе, по бокам мелькали леса, укрытые белым саваном. В динамиках тихо играла музыка. Люба то подпевала, то несла околесицу. Её переполняли радость, гордость и… страх. Как родители их встретят?
Она предупредила маму — приедет на Новый год не одна. После паузы та сказала: «Рада познакомиться с женихом дочки». По голосу не поняла — правда ли рада.
Люба умолчала, что жених вдвое старше. Теперь, сидя рядом с Николаем, она прикрывала страх болтовнёй.
— Волнуешься? — спросил он.
— Нет, с чего ты взял?
— Я ненамного младше твоего отца… Наверное, они мечтали о другом муже для дочки.
— Чушь! — слишком горячо ответила Люба и покраснела.
Как у всех блондинок, кожа у неё была светлая, и румянец выдавал всё. Николай влюбился в неё именно за это. Преподаватель, которого в вузе звали «вечным холостяком», сдался белокурой красавице.
— Ладно, не кипятись. Я тоже волнуюсь, — улыбнулся он.
Умный, начитанный, с чувством юмора — он покорил её сердце. Однокурсницы завидовали, хоть и не показывали. «Сейчас он ещё ничего, но через пять лет станет стариком, и Любке придётся памперсы ему менять. Чему тут завидовать?»
— О чём задумалась? — Николай вывел её из раздумий.
— Проверяю, ничего не забыла, — соврала Люба и снова вспыхнула.
Чтобы он не заметил, отвернулась к окну. За стеклом мелькали заснеженные поля, деревеньки, перелески.
Перед въездом в город Люба оживилась — показывала дорогу, рассказывала про детство. С колотящимся сердцем она нажала кнопку звонка, улыбнулась Коле. Щёки пылали. Мама ахнула, обняла её прямо на пороге.
— А это Николай, — представила Люба, следя за реакцией.
Та улыбнулась, после паузы обняла жениха. Люба заметила — они ровесники.
— Чего на пороге топчемся? Заходите! — скомандовала она, маскируя неловкость.
Мама отступила, наткнувшись на отца. В тесной прихожей вчетвером не развернуться. Тот протянул руку, поздоровался с Николаем.
— Дай хоть раздеться им, — смутилась мать.
Накрывая на стол, мама шепнула на кухне:
— Сколько ему лет?
— Неважно. Он меня любит, и я его.
Больше вопросов не было. Отцу Николай понравился. Люба старалась не оставлять их наедине надолго.
Через два дня они уехали. Люба уже три недели жила у Николая.
Сомнения мать высказала позже, по телефону:
— Дочка, он нам ровесник. Сейчас ничего, а дальше? Болезни, немощь…
Люба вспомнила слова однокурсниц про памперсы и оборвала разговор.
После свадьЛюба закрыла глаза и поняла, что счастье — это не возраст, а тот, кто рядом, когда утром просыпаешься и не сожалеешь ни о чём, кроме разве что вчерашнего недопитого вина.
