**Истеричка**
— Мам, я с Сережкой во дворе на самокате покатаюсь?
— Знаю я, как ты катаешься! Где мне тебя потом искать? — сердито пробуровила Алевтина.
Пару дней назад они с Сережкой самовольно укатили со двора. Алевтина обнаружила их в парке, где они гоняли с какими-то взрослыми парнями. Тогда она устроила сыну сцену и пообещала, что если так повторится — отправит его к отцу на перевоспитание.
— Честно-честно, никуда не уйду без спроса! — Сын смотрел умоляюще, глаза честные, как у кота из «Шрека». Алевтина еле сдержала улыбку, сохраняя строгое выражение лица.
— Ладно, только аккуратно, никого не сбивай, машины пропускай, — сдалась она.
— Обещаю! — радостно выпал Мишка.
— Если со двора сбежишь — больше одного не выйдешь, понял? — крикнула Алевтина в прихожую, куда Мишка уже слинял, пока она передумала. В ответ хлопнула дверь.
— И кому я это говорю? — вздохнула она.
Школа закончилась, начались долгожданные каникулы. В десять лет сидеть дома не хочется — гуляй и катайся с друзьями хоть целый день. Летом и одеваться не надо — шорты, майка, кеды — и бегом во двор.
Алевтина подошла к кухонному окну. Вскоре из подъезда выскочил Мишка с самокатом. К нему тут же подкатил Сережка. Мальчишки о чем-то шептались. Немного понаблюдав, как они носились по двору, Алевтина вернулась к плите — пора было кидать картошку в бульон. Она то и дело поглядывала в окно, пока не успокоилась и не принялась жарить лук с морковкой…
«Не сбежит. Прошлый скандал пошел на пользу. Да и знает, что я смотрю. А вот завтра, когда меня не будет… Ладно, нечего заранее переживать. Пока слушается. А через пару лет ни угрозами, ни уговорами его не удержать. Будешь давить — начнет врать и сбегать. Потом девчонки появятся… Как со всем этим справиться? А отцу наплевать…» Мысль о бывшем муже всколыхнула старую, незажившую обиду.
Она верила, что их любовь — навсегда. Не слушала мать, торопилась замуж. И чем все закончилось? Через год муж изменил с ее же подругой, развелись, и сын его не удержал. Мишка ему не нужен. Алименты платит только потому, что обязали. Раз в год на день рождения приносит подарок, и она заранее говорит, что взять, а то купит какую-нибудь дешевку.
Когда на сковороде зашипев лук, в дверь резко позвонили. Алевтина замерла с половником в руке. «Мишка? У него же ключ… Или…» — она рванула к окну. Двор опустел — время обеда и тихого часа. Но где Сережка с Мишкой? Мысли пронеслись за секунду. Звонок повторился, настойчивее.
Умершая внутри, Алевтина распахнула дверь. На пороге стоял Мишка, держась за руку. Глаза — пятаки, испуганные и виноватые.
— Так и знала! Что случилось?
Ее глаза, видимо, стали размером с блюдце, потому что Мишка затараторил:
— Не ругайся! Ничего страшного. Упал с самоката.
Алевтина разглядела его руку — на ладони и с тыльной стороны следы зубов и кровь.
— Собака укусила, — буркнул Мишка, пытаясь отдернуть руку.
— Какая собака?! Ты что, не знаешь, что к бродячим нельзя подходить?
В детстве он обожал щенков и кошек, выпрашивал питомца. Но Алевтина была непреклонна: «Вот вырастешь — заводи хоть крокодила, а пока я хозяйка в доме…»
— Она не бродячая! С ошейником, живет в соседнем доме.
— А хозяин где?! Может, она бешеная?! — Алевтина в панике даже не закрыла дверь.
Из-за спины раздалось шумное дыхание.
— Еле-еле догнала, — запыхавшись, сказала полная женщина. — Собачники сказали, что Барсик вашего цапнул. Но ваш сам виноват… Он его палкой тыкал. А пес домашний, привит, хозяин документы покажет. Бешеным Барсик не был…
— Так вы не хозяйка? Почему тогда собака одна гуляет? Маленьких детей могла покусать!
— Пес добряк, мухи не обидит! Ваш палкой тыкал — вот он и защитился. Воды можно?
Пока женщина пила, Алевтина кричала, что заявит в полицию, собаку усыпят…
— Господи, в травму надо ехать! — Она бросилась за телефоном.
На пути в прихожую врезалась в женщину, будто в мягкий диван.
— Не бешеный Барсик! Это тебя усыпить надо! Твой сын его спровоцировал. Хозяин в командировке — вот с ним и разбирайся!
— Собака гуляет сама — значит, бродячая!
— Она у меня временно! Хозяин добрый, а мне с ней тяжело, вот и выпускаю… А вы — истеричка!
— Я не истеричка, я мать! — Алевтина чуть не задохнулась от ярости.
Врач в травме обработал рану, спросил про собаку. Мишка тут же выпалил, что Барсик домашний, с прививками, а сам он виноват. Доктор отпустил их, посоветовав не дразнить животных.
— Всё, хватит! Сиди дома, раз вести себя не умеешь, — сказала Алевтина уже на кухне.
Мишка обиженно заперся в комнате, а она валила суп, мысленно костеря себя: «Ну и наорала… Истеричка. Но как же не переживать?»
Позже она зашла к сыну. Тот сидел на кровати с книгой.
— Прости… Я просто боюсь за тебя. Ты — всё, что у меня есть, — тихо сказала она.
— И ты меня прости.
Он не отстранился, когда она погладила его ёжик волос.
Через два дня в дверь снова позвонили. На пороге стоял высокий мужчина, а рядом — небольшая собака.
— Здравствуйте. Это ваш сын? Барсик его укусил?
Мишка выскочил из комнаты:
— Привет!
Хозяин извинился, сказал, что готов компенсировать ущерб.
— Деньгами моего сына не оценить? — вспыхнула Алевтина.
— Я пришел миром, а вы… Истеричка.
— Я мать!
Он вздохнул:
— У нас с женой не было детей. Она купила щенка… Потом ушла к другому, а Барсика хотелаИ когда Барсик радостно прыгнул к Алевтине, облизнув ей руку, она вдруг поняла, что истеричка — это просто слово, а любовь, даже к чужой собаке, куда важнее.
