А помнишь…
Лизавета проснулась ни свет ни заря. Алексей сладко посапывал рядом, выходной, на завод не надо. Она полежала, надеясь, что сон ещё вернётся, но нет — привычка, въевшаяся за тридцать лет будильников и утренних сборов, не отпускала. Всего год на пенсии, а организм будто не верил, что можно спать до полудня.
День промелькнул в привычной суете: уборка, готовка, стирка — дел, как водится, невпроворот. Алексей вернулся усталый, завидовал её «безделью», а сам до пенсии ещё два года тянуть.
— Вставай, лежебока, — Лизавета толкнула мужа в бок. Алексей лишь крякнул и отвернулся к стене. На кухне уже дымились румяные сырники, когда он, потягиваясь, появился в дверях.
— Умывайся да садись, пока горячие, — буркнула она, окидывая взглядом его вытянутую майку и застиранные семейные трусы.
— Ща, — пробормотал он и поплёлся в ванную.
Пока он копошился там, Лизавета застелила кровать. «Барин отдыхает, а я с утра у плиты. Пенсия — а толку? Выходных не видно».
Алексей уже уплетал сырники, чавкая.
— Ты хоть глотай сначала! — вздохнула она.
— Да вкусно же! У тебя одни такие получаются, — ответил он, рот полный.
— И где это ты другие пробовал? — подняла бровь Лизавета.
— Да нигде… сорвалось, — он закашлялся, торопливо хлебнув чаю.
Она молча наблюдала, как он ест. Тридцать лет вместе, дочь взрослая, внук уже ползает, а он всё тот же деревенский парень — ни изящества, ни манер. Сдерживалась, чтобы не ляпнуть колкости.
— Лёш, погода — загляденье. Может, на дачу махнём? — предложила она.
— Зачем? — нахмурился он.
— Закрыть на зиму, воздухом подышать. Огурцов пару банок захватим…
— Да были же неделю назад! Дом закрыт. Тётка Наталья присмотрит, если что.
— Грибов наберём, я с картошкой пожарю. Ну поехали, а? — Лизавета смотрела с надеждой.
— Хочешь — сама езжай. У тебя времени — хоть отбавляй, а я вкалываю! — он швырнул вилку. — Вечно куда-то тащишь! Аппетит отбила…
Он ушёл, хлопнув дверью. Лизавета выдохнула: «Ага, аппетит. Всё сожрал — и ни спасибо». Демонстративно грохнула посудой в раковину. «Пусть знает — я тоже человек! Встала в шесть, а могла бы валяться. На пенсии заслужила!»
Алексей развалился перед телевизором.
— Весь день так пролежишь?
— М-м… — пробурчал он в ответ.
«Не раба я тебе!» — мысленно кричала она, собирая сумку. «Уеду — и пусть скучает! Телевизор ему дороже жены. Живот отлежал…»
На вокзале народу было мало. Дачники с пустыми банками торопились на последние тёплые деньки. За окном мелькали серые кварталы, а она представляла тишину, лес, чай на веранде…
Дачу строил ещё дед. Отец подновил, обшил сайдингом — домик стал как конфетка. Алексей в молодости грядки копал, а потом заленился: «Продать бы — машину купили!»
— А без дачи куда на ней ездить? — парировала Лизавета.
Остановка. Знакомые лица, короткие разговоры. В доме пахло затхлостью. Чайник на плите, обход владений — ветки, трава…
— Одна приехала? — окликнула через забор тётка Наталья.
Ей за семьдесят, жила тут круглый год. Сын в Питере, звал к себе, но она отказалась: «Молодым не мешаю». Внук-студент остался с ней, женился — она им квартиру отдала, а сама здесь.
— Заходи на чай, — позвала Лизавета.
За разговором она не сдержалась: — Раньше помогал — и пылесосил, и в магазин ходил. А теперь… пузо на диване растит!
Тётка Наталья молча жевала конфету.
— Лавка завтра приедет?
— Приедет. Надолго тут?
— А почему нет? Алексей пусть поживёт один. Соскучится — приедет…
Перед сном затосковала. «Неделю потерплю — полезно ему».
Через два дня заскрипела калитка — Алексей с зятем привезли продукты.
— Меня тут зимовать оставляешь? — ахнула Лизавета.
— Это тётке Наталье, — сказал Алексей.
— Нашёлся… — удивилась она.
Зять уехал, а Алексей остался. — Телевизора тут нет, — усмехнулась Лизавета.
— Да ну его! Здесь хорошо… пахнет осенью.
Ночью обнялись, как в молодости. Утром она проспала — он встал раньше, чайник ещё тёплый…
Вечером он вернулся с работы — а у неё уже грибной суп и картошка с хрустящей корочкой. Он ел, закатывая глаза: — Ох, как вкусно…
Сидели на крылечке. Алексей обнял её: — А помнишь?..
Она помнила всё. И ссоры, и первые годы, и дочку маленькую… Злость растаяла. «Куда мы друг без друга?»
В выходные приехала дочь с семьёй.
— Как тут здорово!
— Чаще бы приезжали. Вот внук подрастёт — будем сюда всё лето.
Возвращались с банками варенья и картошкой. Квартира сияла чистотой.
— Сам убрался?!
— Ну да. Скучал… — он прижал её к себе.
Она закрыла глаза. Бывает, нужна разлука, чтобы понять — вы друг другу как воздух. Прощать. Ценить. Так просто и так сложно…
