Всё возможно
Иван подтянул потрёпанный ремень на своём ватнике, поверх которого накинул старую телогрейку, подаренную ещё дедом. Шилась она явно не на его рост – то коротковата, то широковата. Покрутившись перед зеркалом в прихожей, Иван махнул рукой: «Ладно, подштанники надену, а то замёрзну как собака».
Накануне позвонил Коля и, сдавленным от боли голосом, сообщил, что сломал ногу. Его Маринка в ярости – заказов на Деда Мороза полно, деньги уплочены, дети ждут, но он же не может к ним явиться в гипсе и с костылём.
— Вань, выручай, подмени завтра.
— Да я ж не артист!
— Да кому нужен артист? Ты просто постой, подарки раздай, стишок послушай. Маринка сама всё сделает. Деньги нужны?
— Кому ж они не нужны? — вздохнул Иван.
— Вот и хорошо. Половину отдаст. Прилично, поверь.
— Может, кого другого найдёте?
— Да ты что? Все заняты! Тридцать первого – жара. Дедов Морозов на всех не хватает. Ну пожалуйста, один денёк!
— Ладно, — буркнул Иван.
Не прошло и получаса, как на пороге объявилась Маринка, сунула ему мешок с костюмом, продиктовала время выезда и смылась, пока Иван не передумал.
«Ну и ладно. Дети-то тут ни при чём. Да и друзей подводить негоже. Эх, была не была. Надо шарф под телогрейку поддеть». Достав из мешка бороду, Иван примерил её и басисто проворчал:
— Здорово, ребятня! — Затем кашлянул для солидности. — Ну-ка, Вовка, расскажи-ка мне стишок про Снегурочку!
— Ты чего это там бубнишь? — из кухни высунулся дед. — Дедом Морозом собрался?
— Друг подкинул подработку. Как думаешь, спарюсь?
— Валенки дам, а то в ботинках — не комильфо.
— Дед, стой! — Иван догнал его в коридоре. — А может, ты вместо меня? Ты идеально подходишь!
— Взялся за гуж — не говори, что не дюж. Да я старый уже.
— Да как раз то что надо! Рост подходящий, голос грудной. Колёха деньги даст. Ну пожалуйста!
— Отстань. У меня поясница болит, не попляшешь.
— Да не надо плясать! Маринка сама хороводы заведёт. Ты просто постой, подарки раздай.
И ведь уговорил. Обрядил деда в телогрейку, раздобытой в мешке свёклой нарисовал ему румяные щёки.
— Ну чисто Дед Мороз! — довольно хмыкнул Иван.
Наутро раздался звонок Маринки:
— Выходи, через пять минут подъезжаю!
Под ворчание деда они вышли на улицу.
— Здорово, девка. Куда мне сесть? — дед потянулся к задней дверце.
Услышав чужой голос, Маринка, облачённая в костюм Снегурочки (но в трениках и без кокошника), резко обернулась.
— Эй, мужики, это не такси! — гаркнула она.
— Какой же я мужик? Я Дед Мороз! — рявкнул дед, плюхаясь на сиденье.
«Вошел в роль», — усмехнулся Иван.
— Марь, не ори, это мой дед. Я ж не гожусь — то коротко, то широко. А он — в самый раз.
— Николай Петрович?! — Маринка округлила глаза. — Ты же не выдержишь! Лифтов нет, этажи высокие…
— Верно. Колени болят. Вань, вытаскивай меня обратно!
— Да ладно тебе! — Иван шустро запрыгнул на переднее сиденье. — Он у нас ещё огого!
— Смотрите, если провалите — ни копейки не заплачу! — цыкнула Маринка и рванула с места.
Первый адрес — третий этаж, пятилетний Стёпка. Маринка звонко завела хоровод, а дед поддакивал.
— Ну как? — спросила она на выходе.
— Ничего. Сколько ещё?
— Скажешь, если устанешь — Ваня подменит.
Но дед упрямо молчал. К четвёртому дому вошёл во вкус — шутил, плясал. На шестом этаже (лифт сломан) еле доплёлся.
— Иди без меня, отдышусь.
Маринка настороженно посмотрела.
— Ладно. Если что — Ваню позовёшь.
Передохнув, дед постучал. Дверь открыла женщина лет сорока.
— Валюша… — вырвалось у него.
— Я — Наталья. Валентина — мама. Её нет дома… Вам плохо?
Дед схватился за косяк.
— Она… живет?
— Конечно. Уехала к подруге в садоводство. Вы её знаете?
— Давным-давно… Вы — вылитая она. Далеко это садоводство?
Из комнаты доносился смех детей и визг Маринки.
— Васёк, — окликнула она, — где ты?
— Иду… Замёрз в пути… — дед шагнул в комнату.
Последний адрес отпахал уже Иван. Дед сидел в машине, перебирая пальцами.
«Неужто та самая? Дочка — точная копия…»
Когда вернулись, пробило половину двенадцатого.
— Всё, домой. Серёга оливье приготовил. Заходите? — предложила Маринка.
— Мне бы такси… — пробормотал дед.
— Куда?
— К Валентине.
— В такую-то ночь? Цену загнут — последние штаны снимешь!
— Сорок лет ждал… — махнул рукой дед.
— Терпи. Утром поедем. Куда именно?
— В садоводство «Ромашка».
Дома открыли шампанское.
— Кто такая эта Валентина? — спросил Иван после боя курантов.
— Любовь молодости. Забрали в армию — её отец замуж выдал.
— А бабушка?
— Хорошая была. Но Валю не забыл.
— Почему не искал?
— Москва… Иголка в стоге. Да и семью разрушать не хотел.
Утром автобусы не ходили — все перепились. Взяли такси, но до участков не доехали — сугробы по пояс. Два километра топаИ когда у заснеженного крыльца дверь открыла седовласая женщина, дед понял: сорок лет — ничто, если сердце помнит.
