Из пункта А в пункт Б вышли два пешехода…
Когда возвращаешься в город своего детства, чувствуешь странное волнение. И ты изменился, и город тоже. Годы легли на твои плечи, а улицы будто помолодели, принарядились. Только дороги остались прежними — вечные раскопы, ямы, словно город никак не заживёт после прошлых ран.
Николай шёл по знакомым переулкам. Внутри проснулся мальчишка, готовый бежать, не чувствуя усталости, взлететь по лестнице, громко позвонить в дверь. Мать откроет, отругает за забытые ключи, за порванные брюки… А из кухни потянет ароматом пирогов. Николай даже зажмурился — запах был таким реальным.
Он не предупредил отца о приезде. Решение созрело внезапно. После смерти матери отец быстро нашёл новую жену. Николай не мог ему этого простить. Даже сейчас не знал, хочет ли той встречи. Может, развернётся и уедет.
Мужчине тяжело одному, но как принять, что в их квартире теперь чужая женщина? Пусть отец счастлив, но для Николая она — никто.
Шагая по городу, он ловил себя на мысли, что приехал зря. Зачем ворошить прошлое? Всё равно ничего не изменить. Последние ссоры с женой, развод — всё это выжало его досуха. Ладно, раз приехал — надо идти. Уехать можно ночным поездом. Хотя там его тоже никто не ждёт.
Он оглядывался, замечая перемены: новые вывески, старые дома с облупившейся краской. Воспоминания всплывали, как кадры старого кино. Первая любовь, ревность, глупые ссоры. Именно это он считал своим прошлым, связанным с этим городом.
Прохожие шли мимо, не узнавая его. А раньше стоило выйти во двор — и обязательно кто-то окликнет. Отец говорил: «Город измеряется не площадью, а количеством знакомых лиц. Чем больше встретишь — тем город меньше». И называл его деревней. Но отца здесь все знали.
На углу, как двадцать лет назад, торговала овощами уличная лавка. За прилавком — женщина в лёгком сарафане. Когда она наклонялась, из-под фартука проглядывала загорелая кожа. Работала ловко, без лишних движений.
Николай застыл, уставившись на неё. Покупатель ушёл, и продавщица подняла глаза. Улыбнулась. «Господи, да это же она!» — сердце ёкнуло. Таня. Последнего, кого он ожидал здесь увидеть.
Может, ради этого и вернулся? Она снова взглянула на него, но уже настороженно. Он представил, как выглядит со стороны: стоит, пялится, как будто никогда не видел женщин. Но не мог сдвинуться с места.
— Что желаете? Дыни сладкие, помидоры свежие, — голос её был таким же, как тогда.
Время пощадило её. Фигура осталась стройной, волосы — свои, без краски. Морщинки у глаз лишь добавляли шарма. Николай разглядывал её так же пристально, как и она его.
Таня беспокойно оглянулась, и он понял — нужно говорить, пока она не вызвала милицию.
— Таня, неужели не узнаёшь? Мы же соседи были. Ты всё ещё в нашем доме живёшь? — он сделал шаг ближе.
Она покачала головой.
— Я изменился. Ты же помнишь того долговязого пацана? Это я, Николай Соколов. Ты ещё дразнивалась, что моя фамилия — как у собаки из мультика.
Таня вдруг ахнула, прижала руку к груди.
— Боже… Откуда ты? Я бы никогда не узнала.
— Приехал.
— А отец знает?
— Нет. Ещё не решил, хочу ли его видеть.
— Мужик, не мешайте торговле! — резко оборвала их пожилая покупательница. — Цену третьий раз спрашиваю, а она в облаках!
Николай отошёл, кивнув Тане: «Я подожду».
Она улыбнулась клиентке, но украдкой поглядывала на него — будто боялась, что он испарится.
Когда очередь разошлась, он подошёл снова.
— Так не поговорим. — Он сунул ей бумажку с номером. — Позвони, когда освободишься.
Она кивнула, и он ушёл. Оглянулся через пару шагов — Таня смотрела ему вслед и улыбалась.
***
— Новые соседи въехали, — за ужином сообщила мать.
— Кто? — равнодушно спросил отец.
— Семья. Девочка у них, лет семнадцати.
— Красивая? — неожиданно вырвалось у Николая. Родители переглянулись.
— Ты её видел?
— Мельком.
На следующий день он пришёл знакомиться. Дверь открыла заспанная девчонка.
— Чё надо?
— Пришёл… поздороваться.
— Люди спят ещё! — она зевнула. — Ладно, заходи. Ты в компьютерах шаришь?
Пока она умывалась, он разглядывал её комнату. На полу — коробки, сверху — розовое платье. Он поднёс его к лицу — пахло мылом.
Когда она вернулась, они пили чай с тортом. Она сказала, что бросила школу после девятого.
— Надоело. А ты сколько классов отучил?
— Десятый. А тебе сколько лет?
— Скоро восемнадцать. А тебе — пятнадцать? Выглядишь старше.
С тех пор они виделись каждый день. Пока не началась учёба, он приходил утром. Потом бежал из школы, ждал, когда она вернётся.
Однажды она не пустила его.
— Я не одна.
Он ревновал. Две недели не заходил. Потом она сама пришла — грустная, бледная.
— Встретила Таню в поликлинике, — как-то сказала мать.
— Заболела? — Николай насторожился.
— Боюсь, беременна.
Он побежал к ней.
— Ты что собираешься делать?!
— Откуда ты знаешь?!
— Мать видела тебя.
— Она не скажет родителям? Отец убьёт меня…
— Я вырасту и женюсь на тебе, — выпалил он.
Она не засмеялась.
— Ты забудешь меня.
— Никогда.
— Если не забудешь — не приходи больше.
После Нового года родители отправили его в Москву, к тётке. Он не вернулся. Через год мать сказала, что Таня вышла замуж.
***
В гостинице Николай ловил её взгляд через стол.
— Помнишь, я обещал на тебе жениться?
— Только не говори, что до сих пор хочешь.
— Я не отказываюсь.
— Смешно. Ты — успешный инженер, я — продавщица. Ты уедешь и снова забудешь.
Утром она встала раньше.
— Я замужем. Он болен… я не могуОна застегнула пальто, бросила последний взгляд на Николая и тихо закрыла за собой дверь, оставив его одного с мыслью, что некоторые встречи даны не для счастья, а для того, чтобы наконец отпустить прошлое.
