А знаешь, я тебя никогда не любила…
Иван притормозил маши́ну за пару кварталов от дома, вышел и пешком добрел до набережной. День выдался тяжёлым — на работе всё валилось из рук, важная встреча пошла наперекосяк, еле выкрутился.
Решил развеяться, благо погода стояла ладная. Вода в реке текла лениво, закат золотил волны. По аллее бродили влюблённые парочки, старушки с клюками неспешно шаркали ногами, молодые родители катили коляски со спящими малышами.
Девчонки так и стреляли глазками в сторону Ивана — ну ещё бы, видный мужчина один-одинёшенек. Он лишь отворачивался, будто говоря: «Не вашего ума дело».
«А что, может, и правда закрутить роман с кем-нибудь? Сколько можно маяться одному?» Раньше они с женой тоже так прогуливались. Ольгу он обожал — весёлая, озорная, с первого взгляда запала в душу. Через полгода сыграли свадьбу. Первые месяцы — медовые. Потом будто подменили Ольгу. Вечно недовольная, всё не так. Ссорились, мирились, но обиды копились. Каждая новая перепалка — как гвоздь в крышку гроба.
Молчали по несколько дней, потом, конечно, сходились. Ненадолго. А через две недели после очередного примирения Ольга узнала, что беременна. Обычно женщины радуются, но только не она. Рыдала, кричала, что ребёнок не входил в её планы, что Иван во всём виноват — воспользовался моментом.
Но на аборт не решилась, испугалась последствий. А вот характер испортила окончательно — то селёдку ночью потребует, то в слёзы ударится. Иван терпел, но всему есть предел. Утешался мыслью: родит — и всё наладится. Всем известно, у беременных нервы шалят.
Когда в роддоме он взял на руки крохотный свёрток, сердце ёкнуло — такая она была малюсенькая, с Ивановым носом пуговкой. Но радость быстро сменилась отчаянием. Девочка не спала, только орала. Полночи Иван ходил с ней по квартире, полночь — Ольга. Оба валились с ног.
Потом малышка подросла, перестала плакать, но ссоры вспыхнули с новой силой. Иван стал задерживаться на работе, а дома ждала разъярённая Ольга:
«Где шлялся?! У тебя что, другая есть?!»
У друзей тоже были семьи, но почему-то так не ругались. Дочка тем временем начала ходить — вылитый Иван. Это бесило Ольгу: «Я её девять месяцев носила, а она вся в тебя!» А Иван хоть в одном был уверен — отцовство его.
Однажды в пылу ссоры Ольга бросила:
«А знаешь, я тебя никогда не любила».
«Зачем тогда замуж вышла?» — ахнул Иван.
«Думала, смогу забыть его», — призналась Ольга.
Оказалось, её первый возлюбленный уехал на заработки, обещал вернуться. Год — ни звонка, ни письма. А тут появился Иван. Мать уговорила Ольгу за него выйти. А потом «тот самый» вернулся…
Теперь всё встало на свои места. Иван вдруг заметил, что Ольга стала ярче краситься, сделала модную стрижку.
«Я ухожу к нему», — сказала она.
«А я? А дочь?» — Иван не верил своим ушам.
«Ты найдёшь другую. Ребёнок маленький — быстро привыкнет к новому папе».
«Но я её отец!»
«Родишь ещё», — отмахнулась Ольга.
Впервые в жизни Иван накричал на жену. А она сидела, потупив взгляд. Он хлопнул дверью.
Вернувшись, обнаружил пустую квартиру. Ольга забрала вещи и дочку. Даже записки не оставила. Иван метался по комнатам, как зверь в клетке. Он-то её любил…
Через полгода боль не утихла. Теперь он бродил по набережной не от ссор, а от тоски.
Однажды увидел девушку у воды.
«Ассоль Грэя ждёшь?» — пошутил Иван.
Она обернулась — и улыбнулась.
«Просто любуюсь закатом».
С тех пор гуляли вместе. Иван рассказал про Ольгу и дочь.
«Ты её до сих пор любишь?» — спросила Катя.
«Не знаю… Давай не будем об этом».
Так завязался их роман. С Катей было легко — никаких капризов, никаких сцен. Иван начал забывать Ольгу. А потом Катя переехала к нему.
Всё бы хорошо, но готовить она не любила — только кафе да пиццерии. Вечно таскала Ивана на вечеринки к своим друзьям, где он чувствовал себя белой вороной. Вскоре стал отпускать её одну.
И вот однажды, когда Кати не было дома, раздался звонок. Теща, всхлипывая:
«Ольга погибла… Этот негодяй ударил её в пьяном угаре. Она упала, ударилась виском…»
Иван онемел.
«А Анечка?»
«У меня. Соцопека заберёт, если ты не заявишь права».
Иван молчал. Ребёнка он не видел полгода — успела забыть его.
Кате не сказал сразу. А утром:
«Нам надо поговорить».
«Сейчас? Голова раскалывается», — простонала она.
«Мы заберем дочь. Ольга погибла».
«Твою дочь?! Я детей не люблю!»
«Её отправят в детдом!»
«Ты — отец. Я — никто», — Катя начала собирать вещи.
Иван не стал удерживать.
У тещи Аня при виде отца спряталась за бабушкину юбку.
«Ничего, привыкнет», — успокоила старушка.
Дома Иван замер — в прихожей стояла Катя.
«Ты?!»
«А кто же ещё? Это Анечка? Я купила ей мишку…»
Девочка робко потянулась к игрушке.
Иван сел, выдохнул. Ну и загадочные существа эти женщины… Но главное — Катя вернулась. А значит, всё будет хорошо. Вдвоём они справятся.
