Тёмно-свинцовая туча выползала на чистое небо, медленно затягивая его, будто кистью мажут густой краской. Первые капли дождя шлёпнулись на стекло. С самого утра грозило ненастьем, но Гисметео обещало лишь лёгкую облачность.
Дождь усилился, струились по стеклу, споря, кто быстрее. Ветер закрутил промокшие листья. В салоне автомобиля было сухо и тепло, тихо играло радио. Но глядя на размытый пейзаж, Артёму стало неуютно и тоскливо.
Ветер швырял в лицо редким прохожим мокрые комья дождя, выворачивал зонты наизнанку. Вскоре улицы опустели, только машины неслись куда-то, да и тех становилось всё меньше.
Сколько он уже кругов намотал по Москве? Не сиделось дома, потянуло куда-то. За рулём он любил размышлять, ковыряться в себе, взвешивать каждое решение. Артём свернул на узкую улочку, уезжая всё дальше от центра, от своего дома.
Только успокоился после развода, а неделю назад объявилась бывшая жена. Всколыхнула всё, нервы оголила. Думала, он растает перед её чарами, простит измену. А когда уходила — столько гадостей наговорила. Разве такое забудешь?
Год назад она раздула скандал на пустом месте — из-за немытой кружки, носков, брошенных не там. Кричала, что он неудачник, не может купить новую машину. Уже три года они не ездили в Турцию, да и в Сочи второй год не вырваться. Сказала, что устала, уходит к тому, кто сможет ей это дать.
Артём догадывался, что её внезапная любовь к спортзалу и новым платьям — не для него. Дома она ходила в старом халате, без макияжа. Удерживать не стал. Переживал, конечно. Душила чёрная тоска, как эта туча сейчас. Пил, но в меру. А потом отпустило.
На работе женщины активизировались, узнав, что он свободен. Готовы были на всё, не требовали шуб и курортов — лишь бы рядом был мужчина. Причём мужчина с квартирой, машиной, без алиментов. Мечта, а не холостяк.
Конечно, с женщиной в доме уютнее: горячий ужин, ласка. Только сначала так, а потом начнёт «я тебе не служанка»… Нет уж, знаем эти песни. Артём не отказывался от новых отношений, но пока не встретил ту, что зацепит.
Друзья тоже исчезли. Жёны запретили им общаться — вдруг заразит их свободой. Может, сам к ним приходи, но зачем? Возвращаться в пустую квартиру ещё тоскливее.
Детей у них с женой не было. Артём не переживал — не у всех сразу получается. Она даже проверялась у врачей. Всё в порядке, сказали, надо ждать…
А при расставании она бросила: «Ты никчёмный, даже женился на бесплодной». Добила напоследок. И даже тогда, вернись она, он бы простил. Но она ушла.
А через год явилась рано утром, застала его сонного.
— Я что, не неудачник больше? Или тот оказался ещё хуже?
Рыдала, каялась, клялась в любви. Он сказал, что простил, но забыть не сможет. Ну а что? Погуляла, а теперь «верни меня, дорогой»? Это нормально? Сама бы приняла его обратно? Вот именно.
Перед уходом предупредил: если вернётся — чтоб её не было. Пусть забирает свои вещи и исчезает.
— Мне некуда идти, — прошептала она.
— Как некуда? К маме в Калугу!
Тогда он тоже носился по городу до темноты, пока не выдохся. Загадал: если застанет её дома — пусть будет, попробуют снова. Всё-таки привык к ней. Но дома никого не было. И он даже обрадовался.
Сейчас Артём вёл машину и мысленно спорил сам с собой. Дождь лил сильнее, дворники смахивали воду, будто слёзы. Ещё круг, заправка — и домой.
У светофора он заметил женщину под деревом. Листья ещё мелкие, от дождя не спасают. Она стояла, промокшая, с пустым взглядом. Странно — светофор вот-вот переключится, а она не двигается. Ждёт кого-то? Или сама ушла и не знает куда?
Артём проехал, но потом развернулся. Машин мало, выходной. Опустил стекло, крикнул:
— Садитесь! Куда вас подбросить?
Она повернулась. Лицо мокрое — то ли дождь, то ли слёзы.
— Я не могу тут стоять, — поторопил он.
Она медленно подошла, села. Уголки губ дрогнули — улыбка не вышла.
«Обивка промокнет», — подумал Артём, включив обогрев.
— В бардачке салфетки, — сказал он, трогаясь с места.
Она вытерла лицо. Молчали.
— Вас куда? — не выдержал он.
— Мне некуда ехать. — Голос тихий, мягкий.
«Ну вот, влип», — мелькнуло у него.
— Вспомнила… Отвезите в Домодедово.
— От мужа сбежали? К маме летите? — спросил он, заметив её удивление.
— Муж ушёл два года назад. Мама через полгода умерла.
— Так зятя любила? — чуть не рассмеялся Артём.
— Муж ушёл, когда у дочери нашли лейкоз. Знаете, что это? Больницы, слёзы… Не выдержал. Я его не виню.
Артём прикусил язык.
— Потом мама… Подруги разбежались, когда начала просить в долг. Сейчас звонят, но боятся, что опять попрошу. Денег мне больше не нужно.
— Дочка… поправилась?
— Нет. Продала квартиру, лечила её в Германии. Напрасно.
Артём взглянул на неё. Глаза сухие, пустые.
— Она мечтала о море. Я купила билеты… Два. Чтобы хотела жить…
— Улетаете?
— Да. Завтра утром.
Он молчал. Что сказать? У него есть всё: квартира, машина, работа. Он никогда не пережил того, что пережила она.
— Сколько ей было?
—
