**Бабушкина квартира**
Говорят, что родители любят всех детей одинаково. Возможно. Но не в семье Женьки.
Молодые супруги Соколовы ждали ребёнка. Муж грезил о сыне — наследнике, опоре, продолжателе фамилии. Жена любила мужа и отчаянно хотела ему угодить. Имя для мальчика выбрали заранее — Евгений, Женя.
Имя для девочки даже не рассматривали — так были уверены, что родится сын. Но, как известно, если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
Когда врач на УЗИ объявил пол ребёнка, мать, настроенная на мальчика, не поверила.
— Доктор, проверьте ещё раз. У меня должен быть сын, — попросила она дрожащим голосом.
— Девочка, без сомнений, — улыбнулась врач. Ведь все мамы мечтают о дочках — ласковых помощницах, будущих красавицах.
Расстроенная, мать вышла из кабинета и набрала мужа. Он просил сразу сообщить новость. Пока гудки растягивались в тишине, она решила не огорчать его.
— Мальчик? — без предисловий спросил он.
— Ребёнок отвернулся, пол не разглядели, — прошептала она. — Почему голос грустный? Потому что не смогла тебя порадовать.
Лишь перед самыми родами, когда отец начал прицениваться к тёмной коляске и заинтересованно разглядывать машинки в магазине, мать призналась: будет девочка.
— Но девочка — тоже хорошо, особенно если старшая. В них с пелёнок заложен материнский инстинкт. Поможет растить братика. В следующий раз точно получится мальчик, — пообещала она с наигранной бодростью.
— Не люблю я эти банты, слёзы и сопли, — буркнул муж.
Родилась девочка. Евгения, Женя, Женька.
Её одевали в нейтральные тона, избегая розовых рюшей — чтобы вещи потом достались сыну. Женька с детства привыкла к комбинезонам. Когда в садике надевали платье, она ёжилась и мечтала поскорее его снять.
Отец держался отстранённо. Мог отвести её в сад, но шёл быстро, широко шагая, будто торопился избавиться. Женька бежала за ним, цепляясь за его ладонь. Потому и плакала, когда в сад вёл он.
В четыре года мать снова забеременела. Она жаждала подарить мужу сына. На УЗИ предупредила: пол знать не хочет.
— Почему? — удивилась врач.
— Муж мечтает о мальчике, а девочка у нас уже есть. Боюсь, он снова расстроится, — вздохнула мать.
— Не волнуйтесь. У вас будет сын, — улыбнулась врач.
Мать чуть не подпрыгнула от радости. Тут же позвонила мужу с радостной вестью.
Женька этого не помнила, но родители столько раз пересказывали историю, что она уверена: видела, как мамин круглый живот подскочил вверх.
Позже у роддома отец важно позировал с сыном на руках. Мать сияла, словно одержала победу.
От брата мать не отходила, а Женьку вскоре увезли к бабушке на окраину города.
— Они меня не любят. Я им не нужна. Всё из-за этого Вовочки, — жаловалась она бабушке.
Её звали Женькой, а брата — нежно, Вовочкой.
У бабушки с дедушкой Женьке нравилось. Здесь она была единственной, любимой. По матери скучала, ждала её. Но та приезжала редко — маленький брат требовал внимания. А когда приезжала, Женька ходила за ней по пятам.
— Соскучилась? Потерпи. С вами двумя тяжело управиться. Вот Вовочка подрастёт, к школе заберу тебя.
И Женька ждала тот день, как ждут Новый год, нет, ещё сильнее. Она снова будет с мамой.
Но когда родители приехали за ней, она вдруг поняла: придётся расстаться с бабушкой. Заплакала. Бабушка утешила: будет забирать на каникулах.
Учёба нравилась, но по бабушке тосковала. Мама была занята Вовочкой, до каникул — далеко.
С братом жили в одной комнате. Вовочка таскал из её портфеля карандаши, рисовал в учебниках. Женька ругалась, а он бежал жаловаться. Родители винили её: «Сама виновата, не разбрасывай вещи».
Брат хулиганил, сваливал вину на неё. Её ругали, он показывал язык. Женька считала дни до каникул.
— Ба, можно остаться у тебя насовсем? — умоляла она.
Но бабушка отказывала: «Отвыкнешь от родителей». Школа далеко, дорогу переходить опасно. А дома — во дворе.
Каникулы пролетали, Женька возвращалась и ждала новых. Потом Вовочка пошёл в школу. Её обязанностью было водить его, кормить, делать уроки. Казалось, родители оставили её только для этого.
В десятом классе умер дедушка. Бабушка тосковала. Женька уговорила мать отпустить её — помочь.
Та легко согласилась. С подросшим братом в одной комнате стало тесно. Они вечно ссорились.
Теперь Женька ездила в школу в переполненном автобусе. Переход в новую школу перед выпуском не имел смысла. Но она не роптала. К родителям наведывалась, а домом всегда оставалась бабушкина квартира.
После школы поступила в институт. На третьем курсе бабушка серьёзно заболела и умерла. Женька была в отчаянии.
На поминках мать заявила: «Возвращайся домой. Как ты одна будешь? Учишься, не работаешь, а квартплату платить надо. Мы не можем помогать — Вовочка оканчивает школу, секция дорогая. Бабушкину квартиру сдадим. Деньги лишними не бывают».
— Никуда не поеду и квартиру не отдам! Переведусь на заочное, пойду работать, — твёрдо сказала Женька, глядя на бабушкину фотографию в траурной рамке.
— Как вам не стыдно говорить о квартире, когда бабушку только похоронили? Здесь её вещи, её запах… — Голос дрогнул, слёзы хлынули, и она выбежала.
Во дворе слышала, как соседки осуждали мать.
Женька бродила по улицам, пока в окнах не погас свет. Вернулась поздно. Через несколько дней, разбирая бумаги, нашла копию завещания. Квартиру и счёт бабушка оставила ей. В конверте лежало письмо: «Сними деньги, заплати госпошлину. Хватит».
Дата стояла неделей после смерти дедушки. Видно, бабушка знала, что ненадолго переживёт его.
— Спасибо, бабуля. Обещаю, никому не даЖенька крепко сжала письмо в руках, понимая, что теперь эта квартира — не просто стены, а последний кусочек бабушкиной любви, который она сохранит любой ценой.
