— Ты что, замуж собралась? Мам, ты в своём уме?
Любовь Петровна металась по квартире, как тень в лунном свете. Часы пробили полночь, а Насти всё не было. Конечно, двадцать четыре года — не девчонка. И не впервой задерживается. Но раньше хоть звонила, успокаивала. Сегодня же телефон молчал с обеда.
Что думать? Любая мать на её месте извелась бы, представляя худшее. Не просто же так дочь пропала? Молодая, красивая… Всё могло случиться.
Где её носит? С кем? Любовь Петровна не ханжа, никогда Насте не запрещала. Лишь просила предупредить. Нет, что-то не так. Куда бежать? Кого звать?
Она в сотый раз набрала номер. Гудки. Терпение лопнуло, когда в замке скрипнул ключ. Любовь Петровна кинулась в прихожую.
— Настенька, ну как можно? Я с ума сойду! Что случилось?
— Мам, ну что ты? Я же взрослая, — виновато залепетала дочь.
— Почему телефон выключен? А это кто? — мать увидела за спиной дочери парня.
— Добрый вечер. Простите, Любовь Петровна. Это я виноват, — время не заметил. Я Дмитрий.
— В другой раз знакомство было бы приятней, но сейчас я не в духе. В следующий раз, молодой человек, напомните моей дочери позвонить. А то и до инфаркта недалеко.
И тут в груди действительно кольнуло. Любовь Петровна схватилась за сердце. Дышать стало тяжело.
— Мам, что с тобой? — испугалась Настя.
Мать махнула рукой, но боль не отпускала. Она медленно опустилась на диван.
Через мгновение Дмитрий подал ей стакан с резким запахом корвалола.
— Нашёл в холодильнике. Выпейте.
— Спасибо. Догадливый вы, молодой человек, — прошептала Любовь Петровна. — Вы врач?
— Нет, мы с Настей коллеги. Просто у моей бабушки часто прихватывает, особенно после волнений.
— Повезло бабушке, — искренне сказала мать, пытаясь вдохнуть глубже. Боль отступила.
— Мам, только не пугайся… — Настя переглянулась с парнем.
— Многообещающее начало. Что ещё? — вздохнула Любовь Петровна, прислушиваясь к сердцу.
— Мы подали заявление в ЗАГС, — выпалила Настя и виновато улыбнулась.
Мать сурово окинула их взглядом.
— Вот как? Кажется, мне нужна ещё одна доза корвалола.
Увидев, как Дмитрий рванул на кухню, она остановила его: «Шучу». Сама удивилась своему спокойствию. Нафантазировала столько ужасов, что эта новость почти не поразила.
— Как только увидел Настю в офисе, так сразу… Ваша дочь мне очень нравится, — взял удар на себя Дмитрий.
— Приятно слышать. Но для брака маловато, не находите? Или есть веские причины спешить? — насторожилась Любовь Петровна.
Сердце снова заныло. Слишком много за вечер.
— Никаких причин, кроме любви. Простите, неудачно выразился, — поправился парень.
Они стояли перед ней, как провинившиеся школьники, держась за руки. Готовые защищать друг друга… от неё. Интересно, другие матери радовались бы или кричали, как её мать когда-то? У Любови Петровны не было сил ни на что.
— Ну что ж. Где жить собираетесь? — спросила она, просто чтобы что-то сказать.
— Возьмём ипотеку. Пока снимать будем, — ответил Дмитрий.
— Обнадёживающе. Зачем снимать? Живите здесь. Места хватит.
— Отец говорит, молодым лучше отдельно. Меньше ссор.
«Находчивый, — подумала мать. — Зубастый».
— Правильно, — согласилась она. — Извините, Дмитрий, что познакомились при таких обстоятельствах. Но уже поздно. Обсудим позже. — Она сделала ударение на последнем слове. — Я очень устала.
— Согласен. Настю не ругайте, это я виноват. Просто расставаться не хотелось, — виновато улыбнулся он.
— Я провожу, — обрадовалась Настя, что буря миновала.
— Только до двери, — строго сказала мать. — На сегодня хватит.
— Вы правы. До свидания, Любовь Петровна.
«Имя запомнил. С таким не пропадёт». Она слышала, как они шушукались в прихожей, замолкали, наверное, целовались. Дверь хлопнула. Настя вернулась, обняла мать.
— Мам, я так счастлива!
— А я-то как, — безрадостно ответила Любовь Петровна. — Любишь?
— Да. Он такой…
— Поняла, какой. Но подумайте ещё. Со мной легче будет. И за квартиру платить не надо. Иди спать.
Долго ворочалась мать. Сама вышла замуж в двадцать один, студенткой. Мать отговаривала. Отец молча кряхтел. Но разве слушают родителей в таком возрасте? Так же пришла и объявила о решении. Только её жених тогда трусливо молчал, не смея слова сказать против.
Настя родилась, когда ей было двадцать пять. Институт окончила. С рождением дочери всё изменилось. Мужу хотелось гулять, а Любовь Петровна не могла оставить ребёнка. Он ходил на вечеринки один. Потом измены. Развелись, когда Насте едва исполнилось три. Отец исчез. Мать помогала, обожала внучку.
Что ж. Свадьба так свадьба. Не мешать же дочери. Парень вроде серьёзный.
Хлопоты взяли на себя Дмитрий и его родители. Молодые сняли квартиру, начали самостоятельную жизнь. Оставшись одна, Любовь Петровна скучала недолго. Подруги засыпали приглашениями.
— Ты ещё молодая. Дочь замуж выдала, теперь о себе подумай, — намекали они, пытаясь свести её с кем-нибудь.
— Не надо мне никого, — отмахивалась она.
Но на юбилее подруги встретила мужчину. Неказистый, крепкий. Подливал вино, подкладывал закуски. Проводил домой, даже не попросился на чай, чего она боялась. А на следующий день явился с розами и билетами в театр.
В последний раз она была в театре ещё в школе, на «Грозе». Тогда спектакль показался скучным.
Теперь же всё восхищало: и бархатные кресла, и странное название пьесы. Стали ходить часто, пока не пересмотрели весь репертуар. Иногда просто гуляли. Однажды попали под дождь, и Любовь Петровна пригласила Сергея домой. Тут же починил расшатавшийся выключатель. УОднажды, глядя, как Настя смеётся в объятиях мужа, а Сергей осторожно качает внука на руках, Любовь Петровна поняла – счастье приходит не тогда, когда его ждёшь, а тогда, когда перестаёшь бояться его принять.
