И снится мне странный звон сквозь сон. Лёжа на боку, я вжимаюсь лицом в подушку, но телефон не умолкает. Наконец, сон разрывается, и я с трудом открываю глаза.
На экране — «Мама». Вячеслав берёт трубку.
— Славочка, я тебя разбудила? — голос её звучал, как тёплый шерстяной плед.
— Разбудила, — прохрипел он, протирая глаза. — Что случилось?
— Ничего. Ты помнишь, у меня скоро юбилей?
— Поздравляю. И ради этого ты звонишь в семь утра?
— Прости, — прошептала она, будто сбивчиво оправдываясь перед учительницей. — Съездишь со мной? Нужно платье подобрать.
— Мам, магазины откроются только в десять, — проворчал он, представляя, как снова будет часами бродить меж вешалок, в то время как продавщицы украдкой разглядывают его.
Но мама уже решила всё за него. В половине десятого он забирал её, выслушивая привычное «Славочка» (тридцать лет, а он всё ещё «Славочка»). Они объехали три магазина в Екатеринбурге, но мать отмахивалась: «Дорого», «Сидит мешковато», «Цвет как у бабушкиной занавески».
В четвёртом магазине, уставший, он остался в машине. Через витрину наблюдал, как мама разговаривает с худенькой продавщицей в синем жакете. Их диалог он читал по губам, как в старом немом кино.
Мать вышла без покупки, сжав губы.
— Всё? — спросил он.
— Всё, — отрезала она. — Эта девчонка сказала, что мне в том платье — не больше шестидесяти.
— Но тебе шестьдесят пять, — удивился Вячеслав.
— ИИМЕННО! — вспыхнула мать. — Она намекнула, что я выгляжу… ну, на свой возраст.
Он отвёз её домой, а потом вернулся за платьем. Продавщица, Олеся, извинялась, сунула в пакет шёлковый шарф — «в подарок». Он разглядывал её: не красавица, но глаза — как два тёплых озера.
Через месяц мать, узнав, что он женится на «этой продавщице», устроила скандал: «Твой отец был доцентом! Она тебе не пара!» Тогда он подстроил встречу с «невестой» — коллегой Ритой, переодетой в панк-аристократку с пирсингом и розовыми дредами.
— Это дочь моего директора, — шепнул он матери, пока «Жанна» громко жевала жвачку и требовала «ещё вина, Слааава!».
Бедная женщина побледнела.
— Сынок, а Олеся… — залепетала она после их ухода.
— Но она же продавец, — напомнил он.
Мать схватила его за руку: «Эта… эта панк-девица тебе не пара! Мирись с Олесей, прошу!»
На свадьбе мать улыбалась, хвастаясь гостям: «Моя невестка — будущий модельер! У неё золотые руки!»
А Олеся тем временем, переодевшись после церемонии, вернулась в магазин — принимать поздравления от клиентов. Мать теперь заходила к ней каждую неделю — «просто чайку попить».
