Светлана сидела на кухне с чашкой чая, наблюдая, как за окном медленно кружатся осенние листья. На столе лежало письмо — пожелтевшее от времени, с чуть потёртыми чернилами. Она нашла его недавно среди маминых старых вещей. Простые слова, от которых сжалось сердце.
«Моя дорогая доченька, если ты заметишь, что я старею — пожалуйста, будь терпеливой…» — так оно начиналось.
Светлана вспомнила, как однажды разозлилась на маму, когда та просила объяснить, как пользоваться новым телефоном. Как раздражённо бросила: «Мама, ну сколько можно?». А мама лишь тихо улыбалась и повторяла вопрос, будто не замечая её нетерпения.
В памяти всплыли вечерние разговоры. Мама сидела на кухне и снова рассказывала одни и те же истории — о своём детстве, о войне, о первых годах в городе. Тогда Светлана отмахивалась: «Опять одно и то же». А сейчас… сейчас она отдала бы всё, чтобы снова услышать тот мамин голос, тот спокойный, тёплый тон, который когда-то казался таким обыденным.
Она вспомнила, как мама водила её за руку в детский сад, как целовала перед сном и читала сказки — хоть сотый раз подряд. Как мягко уговаривала пойти умыться, хотя маленькой Светлане этого совсем не хотелось. Как терпеливо учила её завязывать шнурки, заплетать косички, есть ложкой.
Теперь всё изменилось. Светлана сама стала матерью. И она поняла: письмо было не просто просьбой. Оно стало завещанием любви. Напоминанием — как важно оставаться рядом, даже когда старость делает человека беспомощным, медлительным, порой неуклюжим.
Она встала из-за стола и взглянула на мамину фотографию. Рядом её больше не было — но осталось нечто большее: память, тепло, любовь, которая не угасает. И Светлана пообещала себе: однажды, если дочь заметит её морщины или забывчивость, она не обидится. Потому что поймёт — как важно просто быть вместе. Просто держать за руку. Просто любить — без слов, без условий.
Она аккуратно сложила письмо и убрала туда, где хранила самые дорогие воспоминания. И тихо прошептала:
— Я тоже люблю тебя, мама… Всегда 🌼.