В шестьдесят лет я живу в Калуге, и если бы кто-то сказал мне, что спустя двадцать лет молчания прошлое ворвётся в мою жизнь с такой наглостью, я бы рассмеялась в лицо. Но самое горькое — что ключом к этому возвращению стал мой собственный сын.

Когда-то, в двадцать пять, я горела любовью. Виталий — статный, харизматичный, с заразительным смехом — казался мне воплощением мечты. Мы расписались стремительно, а через год на свет появился наш Сашка. Первые годы сияли, как золотая осень. Мы ютились в хрущёвке, мечтали вместе, строили планы. Я учила детей в школе, он чертил проекты на заводе. Казалось, ничто не разрушит этот мир.

Но Виталий стал меняться. Всё чаще пропадал, врал, отдалялся. Я делала вид, что не замечаю — не верила сплетням, игнорировала запах чужих духов. Пока однажды правда не ударила в лицо: он изменял. Не раз. Все вокруг знали — соседи, друзья, даже моя мать. А я… цеплялась за брак. Ради сына. Терпела слишком долго, надеясь, что он одумается. Но однажды ночью, в пустой постели, поняла: хватит.

Я собрала вещи, взяла Сашу за руку и ушла к бабушке. Виталий даже не попытался нас удержать. Через месяц укатил в Питер — «по работе». Скоро нашёл другую и вычеркнул нас из жизни. Ни звонков, ни весточек. А я осталась одна. Похоронила мать, потом отца. Мы с Сашкой прошли всё вдвоём — школу, больницы, выпускной. Трудилась не разгибаясь, чтобы ему хватало. О личной жизни не думала — некогда. Он был моей вселенной.

Когда Саша поступил в Воронеж, помогала как могла — передачки, копейки, поддержка. Но на квартиру не хватало. Он не жаловался. Говорил: «Сама справлюсь». Я им гордилась.

А потом он приехал — с новостями. Женится. Радость испарилась мгновенно. Он мялся, не смотрел в глаза. И вдруг:

— Мам… папа вышел на связь.

У меня похолодело внутри. Оказалось, Виталий вернулся и предложил Саше двушку — бабушкину наследственную квартиру. Но с условием: я должна снова стать его женой и пустить его жить ко мне.

Воздух перехватило. Я смотрела на сына, не веря ушам. Он продолжал:
— Ты ведь одна… Зачем отказываться? Попробуй ради меня. Папа изменился…

Я молча вышла на кухню. Чайник, чашка, дрожащие пальцы. Всё поплыло перед глазами. Двадцать лет я тянула лямку одна. Двадцать лет он даже не спросил, живы ли мы. А теперь явился с «щедростью».

Вернулась и твёрдо сказала:
— Нет.

Саша взорвался. Кричал, что я эгоистка, что лишила его отца, а теперь рушу его будущее. Я молчала. Каждое слово било по сердцу. Он не знал, как я тайком продавала сережки на его учебники. Как ночи напролет шила ему костюм к выпускному. Как ела хлеб с чаем, чтобы у него было мясо на столе.

Я не одинока. Жизнь моя — трудная, но честная. Есть работа, книги, огород, подруги. Мне не нужен предатель, вернувшийся не за любовью, а за удобствами.

Сын хлопнул дверью. Не звонит. Знаю, обижен. Понимаю — хочет лучшего, как и я в его годы. Но своё достоинство не продам даже за три квартиры.

Может, поймёт. Не сейчас — так позже. Я подожду. Потому что люблю. Без условий, без «если» и «в обмен». Я родила его от любви. Вырастила в любви. И не позволю, чтобы она стала разменной монетой.

А Виталий… пусть остается там, где ему и место — в прошлом.