Если любишь меня, прости его, мама…
Судьба свела Антонину и Николая в далёкие уже теперь времена — на дне рождения у их общих друзей. Оба за тридцать, у обоих за плечами неудавшиеся браки и разводы, оба долго не решались снова открыть сердце любви. Но стоило им встретиться — и они поняли, что пришло время снова попробовать быть счастливыми.
Встречались они недолго — так и не смогли выносить разлуки даже на день. Недолго думая, Николай перебрался к Антонине. Её квартира была просторнее его скромной однушки, оставшейся после раздела имущества. Да и до работы ближе.
Через полгода Николай сделал Антонине предложение, преподнеся скромное колечко с бриллиантом. Никаких пышных торжеств — расписались тихо, отметили в узком кругу в кафе. «Счастье любит тишину», — говорила Антонина. Так оно и было.
Но шли годы, а детей у них не появлялось. Антонина, хоть и понимала, что рано бить тревогу, всё же сходила к врачу. Никаких препятствий для беременности не нашли. Тогда доктор посоветовал проверить Николая.
Как сказать об этом мужу? Антонина переживала — мужчины не любят, когда ставят под сомнение их силу. В России и без того принято всю вину сваливать на женщину: «Застудилась», «Аборты делала…» Но Николая слова жены не разозлили — он лишь молча кивнул.
Оказалось, детей у него быть не может. В первом браке их и не было — жена не хотела рожать, берегла фигуру. Теперь же Николай узнал: дело не в ней.
Скрывал диагноз от Антонины долго. Тянул время, говорил, что анализы перепроверяют. Но она догадалась сама.
— Коля, хватит врать. Ты не можешь иметь детей, да? — спросила она однажды. — Ничего, есть же другие пути…
— Сейчас так говоришь, а потом возненавидишь, — перебил он.
— За что? Ты разве виноват? Давай успокоимся, подумаем, что делать. Живут же люди без детей.
— Слабое утешение, но спасибо, — прошептал он. — Боялся, что бросишь.
Антонина и сама не знала, сможет ли смириться. Всё чаще она ловила себя на том, что засматривается на чужих малышей, мечтает прижать к груди пухлого карапуза, вдохнуть этот особый, сладкий запах детской макушки…
Они отказались от суррогатного материнства и ЭКО — решили усыновить. Долго готовились, привыкали к мысли. И вот — первый детский дом.
Сразу заметили четырёхлетнего Алёшу — смотрел серьёзными голубыми глазами, не льстил, не заигрывал. Но тут к Антонине подбежала худенькая девочка лет шести, схватила за рукав и прошептала:
— Тётя, возьмите меня! Я послушная. И читать умею, и считать.
За ней потянулись другие дети — окружили, тянули руки. Директор увела гостей.
— Простите, — сказала она. — Они все жаждут семьи. Решите, с кем хотите пообщаться в следующий раз — чтобы не травмировать детей.
Сердце Антонины разрывалось. Алёша — милый, умный, но… эта девочка…
— Давай возьмём обоих, — предложил Николай.
— А если не поладят? Дети ведь чужие… Может, сначала одного? Но кого?
— Тогда девочку. У Алёши больше шансов — красивый, смышлёный. А Оля… Видел, как она за твой рукав держалась?
Так и выбрали Олю — худенькую, бледную, с тонкими косичками. Всё пошло как по маслу… пока не начался сбор документов. Справки, анализы, курсы приёмных родителей… Всё это время они навещали девочку, приносили конфеты, игрушки.
Наконец, Оля оказалась у них дома. В машине прижималась к Антонине, будто боялась, что её вернут. В квартире ходила осторожно — не верила своему счастью.
— Мама, — сказала она в первый же вечер. Николаю улыбалась, но «папой» не называла.
— Дай ей время, — успокаивала Антонина.
Шли дни. Оля привыкла, окрепла. Однажды, уже перед сном, крепко обняла Николая и прошептала:
— Спокойной ночи, папа…
Он отвернулся — не хотел, чтобы видели его слёзы.
Так они стали семьёй. О тайне усыновления не скрывали, но делали всё, чтобы девочка не чувствовала себя чужой.
Прошло два года. Оля пошла в школу, училась хорошо. Близился Новый год. В компании Николая устраивали корпоратив — с Дедом Морозом, подарками.
Но накануне Оля заболела — температура под сорок.
— Коля, я не пойду, — сказала Антонина. — Не оставлю её одну.
— Давай найдём няню на пару часов! — возмутился он. — Я один там как дурак буду?
— Ты с ума сошёл?! Больного ребёнка — чужой тётке?! Ни за что!
Николай ушёл один… а вернулся другим.
Танцы, музыка, вино… А ещё — Наталья из бухгалтерии. Стройная, смешливая… Она «случайно» оказалась в его такси по дороге домой… «Случайно» прижалась… «Случайно» поцеловала…
Утром Николай во всём признался.
— Виноват, но и ты не права. Пошла бы со мной — ничего бы не случилось… — бормотал он.
Антонина молчала два дня. Потом сказала, что не сможет больше ему верить.
— Буду сомневаться каждый раз, когда задержишься. Вы же с ней работаете…
Николай уволил Наталью, но это не помогло. Однажды Оля услышала их ссору, ворвалась в комнату с криком:
— Вы разводитесь?! А я?! Лучше отдайте меня обратно в детдом!
Антонина бросилась её утешать, клялась, что никуда не отдаст…
— Если любишь меня — прости его, — прошептала Оля и убежала.
Что оставалось делать? Антонина металась между обидой и страхом потерять дочь. Николай спал на диване.
Как-то ночью она проснулась от шагов. В мерцающем свете гирлянды Николай стоял в пальто.
— Мне уйти? Ты не передумала? — спросил он.
— Нет, — ответила Антонина и отвернулась, чтобы не расплакаться.
Дверь захлопнулась…
Она вскочила, бросилась в комнату Оли — пусто! Ни одежды, ни книг…
Выбежала во двор. Соседка шла с работы.
— Вы не видели Олю?! — закричала Антонина.
— Какую Олю? У тебя нет детей.
Антонина побрела домой. В пустой квартире лишь ёлка подмигивала гирляндой… ВспомАнтонина проснулась в темноте от того, что Оля крепко обняла её во сне, а в соседней комнате тихо посапывал Николай — оказалось, страшный сон подарил ей тот самый шанс, который она так и не использовала в прошлый раз.
