Чемодан с рубашками
— Ну всё, Санёк, пора по домам. Уже весь вечер с тобой торчу. Жена взъерепенится. — Владимир ударил ладонью по столу. — Ты куда?
Александр пожал плечами.
— Слушай, иди домой, помирись с Таней — замечательная баба, а то пока ты тут шатаешься, кто-нибудь её уведёт.
«Да кому она?» — чуть не вырвалось у Александра по привычке, но он сдержался. А ведь правда — столько женщин вокруг, а он только о Тане и думает.
— Ну и как тебя угораздило? Ладно. Пока. — Владимир встал и направился к выходу.
Александр огляделся. Вокруг сидели парочки, компании. Одному стало неловко. Он поманил официантку.
— Мне счёт, пожалуйста.
Та кивнула и исчезла, но вскоре вернулась с папкой и чеком. Сумма оказалась в два раза больше, чем он ожидал. Вот идиот — зря отказался разделить с Володькой. Достал карту, сунул в папку, молясь, чтобы хватило. Наличка ещё пригодится.
Официантка вернулась, протянула карту с улыбкой. Александр выдохнул. Раньше ворчал, что жена тратит слишком много. А сам за неделю вне дома спустил всю заначку. Кафе, гостиница, рестораны, водка — всё в копеечку.
Когда понял, что скоро станет нищим, договорился с охранником пускать его ночевать в офис. Платил наличными. Куда деваться?
Сидел в кафе, ждал, пока все разойдутся, чтобы вернуться в офис. Или бродил по ТЦ. Сегодня ненадолго заглянул Володька.
Хватит. Так жить нельзя. Володька прав. Александр вышел на улицу и поёжился. После тепла кафе стало зябко. Весной ночи ещё холодные. Может, и правда домой? Нет, выпил. Мириться надо трезвым. И он поплёлся к офису.
Охранник впустил его, прошептал: «Свет не включай, а то меня уволят». Александр сунул ему пару тысяч и поднялся на третий этаж. Осветил телефоном дверь в комнату отдыха, развесил пиджак на стул и плюхнулся на жёсткий кожанный диван. Закинул руки за голову, закрыл глаза, но сон не шёл.
Каждый вечер перед сном он вспоминал, как познакомился с Таней. Стройная, кареглазая, сразу запала в душу. Она стояла на улице, говорила по телефону. Если бы не Володька с Сергеем рядом, вряд ли подошёл бы. Но с их поддержкой шагнул уверенно.
— Девушка, как вас зовут?
Она удивлённо подняла брови.
— Таня.
— Красивое имя, редкое, — сказал он фразу из «Иронии судьбы». — А я Александр.
— Мягков? — она рассмеялась, и неловкость растаяла.
С тех пор прошло почти двадцать четыре года. Из них двадцать три — в браке. Любил её. Да и сейчас любит. Пусть не так страстно, но любит. Только вот на этом проклятом диване и понял это. И зачем он тогда полез к бухгалтерше? Чего искал?
Мог бы пойти к Людмиле — она бы обрадовалась. Но нет. Тогда точно не выкрутился бы.
Александр всегда нравился женщинам. Легко флиртовал с продавщицами, ловил на себе взгляды. Даже жалел, что не свободен.
Теперь ходил по ТЦ один. Женщины всё так же смотрели, но шутки не клеились, уверенности не было. Выходит, рядом с Таней он был другим — остроумным, крутым.
Да и перед кем теперь красоваться? Одни — сопливые, другие — неинтересные…
Внешне он всё ещё хорош. В обед заезжал домой, пока Таня на работе, а дочь в универе. В прихожей стоял чемодан с его вещами. Мылся, брился, переодевался — доставал из чемодана чистую рубашку. Грязную кидал в стиралку. Не выкидывать же. А когда чистые кончатся — что тогда?
Сегодня днём тоже заглянул. Увидел в ванной развешанные рубашки — выстиранные. Неужели Таня готова простить? Святая женщина, а он… Комок подкатил к горлу. Никто ему не нужен, кроме неё. Переоделся и ушёл, пока дочь не вернулась.
Володька прав. Надо идти с повинной.
Мужик видный, должность хорошая. Жена — красавица. Дочь — умница, на третьем курсе. Чего ещё надо?
Александр повернулся на бок, сжав руки между колен. Вспомнил, как месяц назад забыл про день рождения Тани. Хорошо, что Катя напомнила.
— Пап, ты маме подарок купил?
— Выбираю, — слукавил он.
— Да когда уже? В субботу же праздник.
— А какой день у неё?
— В четверг. Ты что, забыл?! У неё юбилей!
— Уф, — выдохнул Александр. — Успею. А она что-нибудь хотела?
— Говорила, что в бассейн хочет.
В четверг подарил огромный букет и абонемент в лучший бассейн города.
Разве он думал, что этот подарок выйдет боком?
Таня следила, чтобы у него всё было идеально — рубашки, брюки, парфюм. Домой шёл, зная, что на плите ждёт ужин, а Катя клянчит деньги:
— Пап, ты лучший! — целуя в щёку.
А теперь он спит в офисе, как бомж.
Женщины смотрят уже не так. Будто без жены он — никто. Как блюдце без чашки — красивое, но ненужное.
А неделю назад бухгалтерша Людмила попросила подвезти.
Помог донести папки. Она предложила чаю:
— Пирог сама пекла.
Врёт. Таня такие в кулинарии покупает.
— И как вас, красотку, мужчины обходят? — наворачивал он пирог.
Надо было уходить, но неудобно. Людмила жаловалась на одиночество, ненароком касалась его. Потом появилось вино…
Очнулся, когда стемнело. Торопился домой, не придумав оправданий. Таня увидела след помады на воротнике — и всё поняла.
— Вот зачем абонемент? Намёк, что я жирная? Видела вас вчера у офиса. Седина в бороду, а бес в ребро? Дочь взрослая, а ты…
Он огрызнулся:
— Уйду! За мной очередь!
Таня подошла к окну:
— Где очередь-то? Не вижу.
Хлопнул дверью. Не к Людмиле — в гостиницу.
В обед заезжал домой.Он крепко обнял её в дверях, шепнув: «Прости, родная, я без вас пропаду» — и чемодана в прихожей больше не было.
