**Куриные мозги**
Электричка доставила воодушевлённого планами Аркадия Сергеевича Смирнова в место его будущих трудов и, как он надеялся, славы.
— Прибыл, понимаете ли, мемуары писать! — с достоинством объявил он молоденькой девушке, встретившей его на перроне.
Девушка оказалась хозяйкой симпатичного деревенского домика, где ему предстояло провести лето.
— Есть, знаете ли, что поведать потомкам… — от ощущения собственной значимости Аркадий Сергеевич разговаривал вычурно и непрестанно поправлял праздничный галстук.
Всё в нём кричало о серьёзности намерений. Дома, собираясь в дорогу, он аккуратно уложил в чемодан лучшие летние костюмы. Прикупил новую шляпу, без которой, по его мнению, писатель — не писатель. И главное — раздобыл винтажную печатную машинку «Ятрань». О современном ноутбуке и речи быть не могло! Литературные шедевры, считал он, рождаются только под стук клавиш.
Эту увесистую реликвию сейчас и тащила в руках вспотевшая хозяйка. Легкомысленно предложив помочь добродушному старичку, она теперь горько каялась. А Аркадий Сергеевич важно шёл за ней по узкой улочке, заросшей подорожником, и осматривался, словно турист.
Получив ключи от дома, который должен был стать «обителью вдохновения», он присел на лавочку у крыльца. Раскидистая яблоня шелестела листьями, прикрывая его седую голову от солнца. Такого умиротворения он не испытывал давно. Закрыв глаза, откинулся на спинку скамьи.
«Не обманули! — подумал он. — Тишь да благодать…»
«Ку-ка-ре-ку!» — вдруг раздалось прямо над ухом. Аркадий Сергеевич вздрогнул и огляделся. От умиротворения не осталось и следа. Но вокруг царила тишина, будто и не было ничего.
Только он успокоился — петушиный крик повторился. Повернув голову, Аркадий Сергеевич увидел на заборе огромного петуха. Птица стояла, словно античный воин: перья отливали золотом, а алый гребень гордо возвышался.
— Цезарь-р-р! — донёсся издалека женский голос.
Петух, будто в ответ, ещё раз прокричал и исчез. А потрясённый Аркадий Сергеевич ещё долго смотрел на пустой забор…
Остаток дня ушёл на распаковку вещей, лёгкий ужин и установку машинки. Устроив её на столе в гостиной, он вдруг осознал, что не умеет ей пользоваться. Но разве это проблема для бывшего инженера? Засыпая, он пообещал себе начать работу с утра.
«Ку-ка-ре-ку!» — вместо пения птиц его разбудил знакомый крик. На подоконнике сидел тот самый петух. Минуту они молча изучали друг друга: петух — с подозрением, Аркадий Сергеевич — с раздражением.
— Кыш отсюда! — махнул он рукой.
Цезарь невозмутимо хлопнул крыльями и исчез, оставив после себя контрольное «ку-ка-ре-ку».
До будильника оставалось два часа, но сон как рукой сняло. Решив начать день по-писательски — с чашкой кофе на рассвете — он направился на кухню.
Чайник вот-вот закипел, когда за спиной раздалось: «Ко-ко-ко».
Аркадий Сергеевич резко обернулся. На подоконнике сидела курица. Большая, рябая, с кокетливым гребешком. Она наклонила голову и бесстыдно уставилась на него.
— Ко-ко? — поинтересовалась она.
— А ну, марш отсюда! — замахнулся он полотенцем.
— Ко-ко! — обиженно кудахтала птица, скрываясь в кустах смородины.
— Значит, от соседей, — пробормотал Аркадий Сергеевич, проследив её путь.
К вечеру решение навестить соседку-птичницу созрело окончательно. Писать с закрытыми окнами в жару было невозможно, но стоило их открыть — дом наполнялся куриным гамом.
На следующий день, облачившись в лучший костюм, он постучал в калитку. На пороге появилась пожилая женщина в голубом халатике.
— Ах, новый сосед! — всплеснула она руками. — Я как раз собиралась вас навестить!
— Благодарю, но меня уже «навестили» ваши птицы! — буркнул он.
Цезарь снова разбудил его на рассвете.
— А, мои курочки? — улыбнулась соседка. — Они у меня такие! Любят гостей!
«Точно ненормальная», — подумал он.
— Девочки — те любопытные, — продолжала она, — а Цезарь — хозяин. Если кого проверяет, значит, за безопасностью следит!
— Безопасностью? — не понял Аркадий Сергеевич.
— Ну да! Он же о них заботится.
«Определённо сумасшедшая», — утвердился он во мнении.
— Прошу держать ваших птиц подальше! Они мешают работать!
— Мешают? — искренне удивилась она. — Они же просто знакомятся!
Не желая тратить нервы, он развернулся и ушёл.
Несколько дней было тихо. Аркадий Сергеевич с упоением работал.
Но затишье кончилось.
Войдя в «кабинет», он увидел курицу, сидящую на стопке рукописи. Рыжая, наглая, с гребешком набекрень.
Если бы он мог метать молнии, от неё осталась бы зола. Но пришлось обойтись веником. Курица, возмущённо кудахтая, вылетела в окно, оставив «автограф» на титульном листе.
— Я прибью ваших чёртовых кур! — рявкнул он, едва соседка открыла калитку.
Та попыталась что-то сказать, но он не слушал.
— Всех ваших дур прикончу!
— Дур? — ахнула она, хватаясь за сердце.
— Именно! Мозги у них куриные!
— Сами вы дурак! — хлопнула калиткой.
— Куриная царица! — крикнул он вдогонку.
«Вот так тишина и покой», — думал он, опускаясь на лавку под яблоней.
Отныне куры появлялись регулярно. Он уже не удивлялся.
Но сдаваться не привык. День за днём он пробивался сквозь мемуары под аккомпанемент куриного хора.
Наконец работа подошла к концу. Оставалось дописать последнюю главу. В приподнятом настроении он отложил финал на послеобеденное время.
Проснулся разбитым. В груди саднило, но он не придал значения.
В «кабинете» на машинке сидела чёрная курица.
— Опять ты? — вздохну— Да не «опять», а впервые, — ответила курица, спрыгнула с машинки, а через неделю Аркадий Сергеевич женился на «куриной царице», потому что в её бульоне он нашёл не только здоровье, но и счастье.
