**Наследница**
Пришел я сегодня домой, и тут же заметил мамино пальто на вешалке. Сапоги рядом. Странно. В это время она обычно на работе. Разделся, зашел в комнату — а мама лежит на диване, отвернувшись к стене, в той же одежде, в которой утром уходила.
— Мам? — позвал я.
Она повернула голову, глаза красные, опухшие от слез.
— Ты заболела?
В ответ — молчание. Снова отвернулась. Я понял: что-то случилось. Побоялся спрашивать. Постоял немного, потом ушел на кухню, чтобы перекусить. Чай пил, когда зашла мама. Села за стол, вся сжалась, будто знобит.
— Налей горячего, — сказал я, наскоро наполнил ее любимую чашку, две ложки сахара положил.
— Может, таблетку принести?
— Не надо, — прошептала она, едва разжимая губы.
Обхватила чашку ладонями, будто грелась.
— Ты простыла? Что-то болит?
Молчание. Тоскливое, гнетущее. Мама взяла ложку, начала мешать сахар. Сначала тихо, потом быстрее, громче — чай вот-вот выплеснется.
— Мам, хватит!
Она вздрогнула, чай пролился, обжег руку. Чуть не опрокинула чашку. Я схватил губку, вытер пролитую коричневую лужу.
— Папа ушел, — вдруг сказала мама.
Я замер.
— Совсем ушел.
Она уперлась локтями в стол, закрыла лицо руками и разрыдалась. Я бросил губку, подошел, обнял ее. Плечи тряслись.
— Не плачь…
— Он ушел к другой! Понимаешь? К другой! — Голос сквозь пальцы звучал глухо.
Тогда я все понял. Вспомнил, как родители все чаще ссорились в последнее время. Маму я любил, но красивой ее не считал. Никакого макияжа, скромные платья, волосы в пучке.
А у моего друга Сашки мама ходила дома в ярком халате, волосы завивала, губы красила. Когда садилась, халат распахивался — стройные ноги. Мне она казалась невероятной.
Однажды мы делали уроки у Сашки, когда его отец вернулся с работы с букетом.
— Привет, орлы! Как дела?
Его мама вышла из кухни, смеясь, чмокнула мужа в щеку. Мои родители так не смотрели друг на друга.
— У вас что, праздник? — спросил я Сашку.
— Нет.
— А цветы зачем?
— Да папа просто так дарит, — пожал он плечами.
Мой отец дарил цветы только на 8 марта.
Теперь стало ясно. Отец не любил маму. Наверное, его новая — вся такая яркая, как Сашкина мать.
Я попробовал представить маму в халате, с накрашенными губами… Нет. Это была бы не она.
— А меня… он меня тоже не любит? — выдавил я.
Отец всегда говорил, что я похож на маму. Значит, такой же незаметный.
Мама не ответила. Отец не вернулся ни вечером, ни через неделю. Через два месяца мама сказала — переезжаем.
— Куда?
— В однокомнатную. Разводимся. Эта квартира ведомственная, от завода. Отец купил нам другую.
— А я с папой останусь!
— Не можешь. Он теперь живет с другой женой.
Мама покраснела, глаза наполнились слезами. Она впервые на меня накричала.
В однокомнатной было тесно. Мама спала на кровати, я — на жестком диване. Уроки делал на кухне. Первое время ходил к Сашке, проходил мимо старого дома — вдруг увижу отца. Но зайти боялся.
Потом поступил в университет, познакомился с Ольгой. Через полгода переехал к ней. Мама отпустила без скандала. Казалось, ей даже легче стало. Она так и не простила отца, замкнулась.
Однажды мы гуляли с Ольгой, я показал старый дом. Пришлось рассказать все.
— Давай зайдем к отцу?
— Не хочу. Мама подумает, что предал ее.
— Не узнает же. Интересно, на кого он тебя променял?
В конце концов, согласился. Дверь открыла женщина — не такая, как я ожидал. Никакого макияжа, простые джинсы, футболка.
— К Игорю Николаевичу, — сказал я.
— Вот как? Я думала, у него только один сын. — Она посмотрела на Ольгу.
— Моя девушка.
— Заходите. Игорь! — позвала она.
Вышел отец. Постарел, поседел. Смотрел на меня, щурясь.
— Сережа? Взрослый…
Мы неловко молчали, пока его жена — Наташа — не предложила чай. Отец расспрашивал про маму. Я отвечал коротко.
Когда Наташа ушла на кухню, он сказал:
— Ты все больше на маму похож. Она была красивая…
В голосе слышались вина и сожаление.
Перед уходом Наташа пригласила приходить еще.
— Видишь? Отец рад тебе, а жена нормальная, — сказала Ольга.
— Зря мы сюда пришли.
Квартира почти не изменилась. А мама ютится в тесноте…
Через год перед свадьбой я снова зашел к отцу. Дверь открыла Наташа, но без улыбки.
— Отец дома?
— Умер два месяца назад.
— Почему не сообщили?
— Было не до того.
— Не до того, чтобы сына на похороны позвать?!
— Тебе здесь больше нечего делать.
Дверь захлопнулась.
Ольга сказала:
— Если умер недавно, ты наследник. Квартира теперь твоя.
Мы подали заявление. Но выяснилось — отец умер семь месяцев назад. Наташа специально соврала, чтобы я опоздал.
Нотариус посоветовал судиться, но шансов мало. Я отказался.
А потом Ольга узнала — Наташа продала квартиру и исчезла.
— Зачем ты лез? Мы же договорились!
— Думал, она вернулась. Но там уже чужие живут.
Я чуть не поссорился с ней.
— Не нужна мне эта квартира.
Отец сам во всем виноват. Связался с Наташей, бросил нас, а теперь его нет. И мама так и не оправилась.
Мы с Ольгой купили свою квартиру. Она настояла, чтобы оформили на меня.
— Чтобы никакие Наташи не появились.
**Вывод**: Жадность и предательство разрушают все. Но цепляться за прошлое — только мучить себя. Лучше строить новое — честно.
