— Мы же одна семья, родная! Вместе должны все тяготы делить! А ты чего удумала — разводиться! — орала на Люду свекровь, Валентина Петровна.
— Точно! За Васей такие девушки толпами ходили, а он тебя выбрал! Была счастливая на свадьбе, сияла, как солнце! А как чуть трудности — сразу хвостом закрутила! Кому такая жена сдалась?! — вторила золовка Катя.
— До свиданья! Или, лучше, прощайте! — бросила Люда, резко захлопнув дверь.
— Неблагодарная! Матери мужа дверью хлопать! Да где это видано?! — крики за спиной тут же стали глуше, будто из-под воды.
Девушка повернула ключ, прислонилась спиной к стене. В подъезде шумел лифт, а за дверью ещё раз донеслось язвительное: «Вот так отплатила!»
— Господи, да за что я должна быть благодарна?! Бабуля, как же без тебя одиноко… — шепнула Люда, и слёзы покатились сами.
Когда становилось невыносимо тяжело, она всегда вспоминала бабушку — единственного родного человека в её жизни. И сейчас, сидя в тёмном коридоре, Люда закрыла глаза, пытаясь мысленно вызвать образ любимой старушки…
***
— Бабуль, ну что ты?! Ты же у меня ещё молодая, крепкая! Поправишься обязательно! Вот подлечишься в больнице, а я к твоей выписке квартиру приберу, торт испеку твой любимый… Не плачь… — Люда сжимала морщинистую ладонь, сидя у больничной койки.
— Людочка, внученька… Я не за себя, за тебя боюсь. Как ты одна-то… — еле выговорила Матрёна Савельевна, и слёзы снова потекли по её щекам.
— Бабуля, ты поправишься! Не неси чепухи. — Люда кусала губу, чтобы не расплакаться самой.
— Эх, хоть бы мне ещё годик-другой пожить… Выдать тебя за хорошего человека, чтоб ты счастлива была. А то совсем одна останешься, защитить некому…
— Я замуж не спешу, бабуль. Ты ещё поживёшь, и на моей свадьбе плясать будешь! — заставила себя улыбнуться Люда.
В палату вошла медсестра.
— Матрёна Савельевна, ну что снова слезы?! Сейчас укольчик сделаем, поспите, отдохнёте. — голос у женщины был усталый, но добрый.
Через полчаса бабушка уснула.
— Девушка, идите домой! Вторую ночь тут дежурить нельзя. Бабушка спит, да и вам отдых нужен. Утром вернётесь. — медсестра мягко подтолкнула Люду к выходу.
— Хорошо…
На улице светило майское солнце, но идти в пустую квартиру не хотелось. Люда решила пройтись пешком. Сначала шла по шумной улице, потом свернула к реке. Купила в киоске эскимо, села на скамейку. На миг тревога отступила.
«А вдруг правда всё будет хорошо?» — подумала она. Врачи ведь ошибаются, а бабушка всегда учила верить в лучшее…
…— Бабуль, завтра контрольная! — дрожал голос у одиннадцатилетней Люды.
— Внученька, ты у меня умница! Верь в себя — и всё получится.
«Тогда я и правда получила пятёрку…»
…— Бабуля, вдруг не поступлю? — восемнадцатилетняя Люда грызла ногти у окна.
— Поступишь! Ты у меня самая умная! Верь — и всё сбудется!
Люда поступила, закончила с красным дипломом, устроилась на хорошую работу. Стала помогать бабушке, жить стало легче. Только здоровье Матрёны Савельевны сдало…
— Может, и правда всё наладится? Бабушка ведь всегда была права… — шёпотом сказала Люда, вставая со скамейки.
…Утром она пришла в больницу с домашней едой.
— Я к Семёновой Матрёне Савельевне, можно?
— Подождите… Сейчас врач подойдёт…
Через десять минут Люда стояла на крыльце, беззвучно плача. Бабушки не стало… Моросил холодный дождь…
«Теперь уже ничего не будет хорошо…»
***
Шли дни. Похороны, поминки. Людей пришло мало — соседи да бывшие коллеги бабушки. Матрёну Савельевну похоронили рядом с дочерью — матерью Люды. Та умерла при родах, а отец сразу исчез.
Осень сменилась зимой. Люда реже бывала на кладбище, но тоска не проходила.
— Людк, ну сколько можно грузить?! Всех там будем! — подруга Маша мотала головой.
— Ты не понимаешь… Она была мне как мать.
— Понимаю! Но нужно жить дальше. Пошли сегодня в клуб? Мой Костя с друзьями будет. Хватит киснуть!
Люда согласилась без энтузиазма.
— Знакомься, это Люда, а это Вася — мой кореш! — представил их Костя.
Вася сразу понравился — высокий, с добрыми глазами. Они начали встречаться, а через два года поженились. Жить стали в Людиной квартире…
— Вась, может, съездим хоть куда-нибудь? Мы с бабушкой так мечтали…
— Обязательно, лапочка. Вот ремонт доделаем, денег накопим — и махнём.
— Какой ремонт?
— Ну… Сестре Кате помогаю, мать просила… Кредит взял…
— Ещё один?! Мы же за машину ещё не расплатились!
— Пустяковый кредит… Не мог отказать, родные же люди.
Вскоре у Кати сделали шикарный ремонт.
— Теперь бы машину… — вздохнула Катя за праздничным столом.
И через месяц у неё появилась новенькая иномарка.
А потом Люде позвонили из банка…
— Алло?
— Семёнова Людмила Викторовна? У вашего мужа задолженность…
Вечером Люда не выдержала:
— Вася, что за долги?!
— На Катину машину кредит взял… И карту им отдал, мебель купили…
— Ты с ума сошёл?! Мы же не потянем!
— Думал, подработаю… А работы нет.
— И что теперь?
— Мать предлагает квартиру сдать, а нам к ней…
— Нет! Пусть Катя свою сдаёт!
Но на следующий день начался кошмар.
— Квартиру бабкину жалко?! В наше время с родителями жили — и ничего! — орала свекровь.
— Почему Катя не может свою сдать?
— Да там же ремонт! Испортят! А тут старьё…
— Я никуда не перееду!
Звонки из банка не прекращались. Вася начал пить.
— Ты опять пьяный?!
— Имею право! Ты бы помогла — да не хочешь! Может, и не любишь— Люда глубоко вздохнула, посмотрела на могилу бабушки и тихо сказала: «Хорошо, Вася, давай попробуем снова, но только если ты по-настоящему изменишься».
