Дом
— Куда это ты собралась? Опять к своему Даниле? А ужинать? — спросила мама, выйдя в коридор.
— Не хочу есть, — отрезала Света, отвечая на последний вопрос.
Она знала, что маму волнует не то, с кем она встречается, а набит ли у дочки живот. Поправила поясок платья, улыбнулась своему отражению в зеркале и развернулась к матери.
— Он же голодранец. Зачем он тебе? Ни кола ни двора, ни семьи, ничего. Какая из него опора? Детдомовский, эгоист, привык только о себе думать… — Слова сыпались из мамы, как семечки из мешка.
— Хватит! — резко оборвала её Света. Улыбка исчезла. — Ты его даже не знаешь. Разве он виноват, что вырос без родителей? Говоришь, будто он преступник. А он лучше иных, у кого папа с мамой есть. — Голос дрожал от злости, щёки горели, а глаза блестели от слёз. В этот момент Света была так прекрасна, что маму это взбесило ещё сильнее.
— Сама не понимаешь, что болтаешь. А ты что молчишь? — крикнула она в комнату, где отец сидел с газетой. — Тебе всё равно, за кого дочь замуж выйдет?
Отец вздохнул, отложил газету и подошёл к ним.
— Чего ты от меня хочешь? Приковать её к батарее? Сегодня запретишь, завтра она сбежит. — Он посмотрел на Свету. — Ты на неё посмотри. Никого не напоминает? Тебя родители запирали, когда ты ко мне бегала. Помнишь, как по водосточной трубе спускалась? У меня ведь тоже ничего не было. Койка в общаге, две рубахи да брюки. И костюм брата, в котором на выпускной ходил.
Разве тебя это остановило? Мешало тебе любить меня и замуж идти? Твоя мать до сих пор меня ненавидит, хоть у меня и дело, и квартира, и машина. На мои деньги в санатории отдыхает, а всё равно косо смотрит — мол, не её круга, деревенщина, из бедной семьи. Для неё это всегда было преступлением. — Он говорил тихо, но видно было, как ему тяжело. Надоели крики, жалко дочь, а что делать — не знал.
— Посмотри на неё. Влюблена ведь. А спорить с влюблёнными — только время терять. Мешать — ещё хуже. Сделаешь её несчастной, она тебе этого не простит.
— Спасибо, пап, — сквозь слёзы улыбнулась Света и выскользнула за дверь, пока мама приходила в себя.
Когда дверь захлопнулась, мама будто очнулась и набросилась на мужа.
— Ну и человек! К чему эти воспоминания? Не мог меня поддержать? Или тебе правда плевать, кто в наш дом войдёт? — Она упёрла руки в боки.
— Ну что ты раскудахталась? — мягко спросил он. — Кто сказал, что она замуж собралась? Данила умный парень. Сначала на ноги встанет, потом жениться будет. А тебе лучше, чтоб она с мажором типа Соколова встречалась? Того, что их одноклассницу в положении оставил? Родители быстренько в Швейцарию его сплавили, а девчонка в семнадцать лет с ребёнком осталась.
— А ты думаешь, детдомовские лучше? У них и понятия такого нет… — начала мама.
— Откуда ты знаешь? Много их в тОн не договорил, потому что Света, забыв телефон, распахнула дверь, а за ней стоял Данила с букетом сирени и решительным взглядом, готовый наконец поговорить с её родителями по-мужски.
