— Не берёт… — Вера вздохнула и отложила телефон на тумбочку.
В палате пахло лекарствами и чем-то стерильным. Вторая койка была занята пожилой соседкой. За окном хмурился питерский вечер, и жёлтые стены казались серыми.
Вера снова глянула на экран. Ни звонка, ни сообщения. Ни от Насти, ни от зятя. Хотя бы смайлик бы прислала…
— Опять дочке звоните? — спросила соседка, поворачивая голову. — Может, что случилось?
— Третий раз за день, — Вера усмехнулась. — Утром хоть ответила. Говорит, занята, со свекровью по магазинам бегает. А сейчас — тишина.
— А она знает, где вы?
— Угу.
Вера уставилась в потолок, но молчать не смогла. Хотелось выговориться, хоть перед незнакомой бабушкой.
— Завтра операция. Пустяковая, но всё равно… Хоть бы пару слов услышать. Родной голос. А не про чужую кухню да сковородки.
Соседка промолчала, только шуршала фантиками от мятных конфет.
Вера отвернулась к стене и вспомнила, как Настя когда-то летела домой, сияя. Как они пекли пироги на кухне, болтая обо всём. Как на даче поливали грядки, и дочь смеялась, рассказывая про учёбу, парней, подруг. Она всегда была рядом.
А теперь…
Настя три года как замужем. И словно подменили её. Вся жизнь — вокруг семьи мужа. Свекрови позвони — и дочь уже мчится в аптеку, в магазин, на дачу. Мать же довольствуется крохами внимания. Если и заглянет, то с телефоном в руках, не слыша, о чём с ней говорят.
На следующий день Веру прооперировали. Всё прошло хорошо, только слабость да голова раскалывалась. Во рту пересохло, живот урчал от голода. А телефон молчал.
Выписали через три дня. Неожиданно. Врач махнул рукой: «Всё в порядке, езжайте». Вера позвонила Насте — может, дочь заберёт?
— Мам, ты бы предупредила! Я Наталье Сергеевне уже обещала в «Пятёрочку» зайти, ей одной тяжело, — Настя шептала, будто свекровь рядом стояла. — Возьми такси, я оплачу.
— Не надо, — коротко бросила Вера. — Сама справлюсь.
Справлялась медленно. Одевалась, стараясь не дёргать швы, тащила сумку. Тяжело, но терпимо. Соседка помогла вызвать «Яндекс.Такси».
Дома — тишина. Муж в командировке.
Она включила чайник, села на кухонный стул и вдруг заплакала. Тихо, сдерживая всхлипы. Не от боли — от этой глупой, жгучей обиды, которой даже имени не хотелось давать.
Предательство.
Настя позвонила через две недели. Голос бодрый:
— Мам, привет! Слушай, мне ИНН нужен, для вычета. Он у вас случайно?
— У нас, — Вера сжала трубку. — У меня всё хорошо, если тебе интересно. Уже почти оклемалась.
— Мам, ну я же такси предложила! Дела навалились. Прости.
— Да ладно, — тихо сказала Вера. — Всё уже.
Но это «всё» звучало как «конец». Она чувствовала себя старой шифоньеркой — крепкой, но никому не нужной.
Через неделю — день рождения мужа. Вера испекла медовик, поставила селёдку под шубой. В прихожей лежали запасные тапки — вдруг дочь с зятем заглянут.
Настя приехала. Одна. К шести, с дежурными цветами и тортом.
— Я ненадолго. Серёжа делами занят, подбросит по пути, — сказала с порога. — Но поздравить папу не смогла не приехать!
Алексей неуверенно обнял её, похлопал по спине.
— Ну, спасибо, что приехала, — только и сказал, будто с облегчением.
Пока он резал торт, Настя сидела с телефоном. Листала ленту, отвечала в мессенджеры. Когда мать поставила перед ней чай, кивнула, не отрывая глаз от экрана.
Вера смотрела молча, сжав губы. Родная дочь вела себя как гостья — отсутствующий взгляд, короткие ответы, неловкие паузы. Через полчаса она уже копалась в сумке у двери.
— Ну, спасибо за приём! Ещё раз с днём рождения. Я побежала.
— Спасибо, что вспомнила, — сказала Вера. — Удачи.
Дверь закрылась. Даже холодильник перестал гудеть.
— Ну, хоть заехала, — Алексей горько усмехнулся. — Пусть и так…
Ночью Вера листала страницу Насти в «ВКонтакте»: фото с дачи свёкра, с их собакой, с пирогами у камина. На всех — широкая улыбка. Напряжённая, но для других.
Для родителей улыбок не осталось.
Вера закрыла приложение и удалила его. Там она общалась только с Настей. Смахнула значок, будто могла стереть боль.
Это не был жест злобы. ПроОна поняла, что наконец-то освободилась — не от дочери, а от бесконечного ожидания, что та однажды станет прежней.
