Вот тебе переделанная история, адаптированная под наш менталитет, с русскими именами и колоритом.
***
**Продавец лампочек**
С Леной мы прожили вместе четырнадцать лет. Познакомились на свадьбе у нашего общего друга Саши.
А вообще-то мне нравилась жена Саши – Катя. Влюбился в неё с первого взгляда, ещё на первом курсе института. Стоял в сторонке, вздыхал, но подойти боялся.
Однажды в гардеробе образовалась очередь. Бабушки-гардеробщицы мельтешили, разбирая вешалки, выдавая пальто и куртки. Зимой у них всегда аврал. Уже подошла моя очередь, как вдруг Катя дотронулась до моего локтя и сунула мне номерок. Я с радостью принял её пальто. Она улыбнулась, и я окончательно потерял голову от этих ямочек на щеках.
Вышли из института вместе. Шли, болтали о сессии, преподавателях, о планах на Новый год. Сердце бешено колотилось – вот оно, счастье!
Хотелось бы сказать, что мы начали встречаться, но нет. Сесть рядом с ней на парах мешала её подруга. Только если та прогуливала, я занимал место возле Кати. Занимал очередь в столовой, провожал домой – на этом всё и заканчивалось.
Я тогда был робким, в любви неопытным, тянул, не решался признаться. И вот однажды она сказала, что я, конечно, хороший, но ей нравится Серёжа.
Как будто ледяной водой окатили. Ну что ж – сердцу не прикажешь. Самооценка и так была не ахти, а тут и вовсе ниже плинтуса.
Сам виноват. На следующий день сказал Серёже, что Катя к нему неравнодушна. Оказалось, он тоже на неё заглядывался, но не хотел мне мешать. Ну а третий – лишний. Я отошёл в сторону.
У них всё сложилось быстро. С Серёжей мы остались друзьями – наша дружба пережила испытание одной девушкой.
К концу института они поженились. Тогда многие создавали семьи, а я всё один. Какая же Катя была красивая в белом платье! На свадьбе я сидел, как в воду опущенный, заливая тоску водкой. Вместо «Горько!» опрокидывал стопку за стопкой.
Катя, видимо, заметила моё состояние, вытащила меня танцевать – иначе бы точно свалился под стол. Я уже еле стоял на ногах. Тогда она шепнула: «Обрати внимание на Таню, пригласи её».
Сказала и умчалась к мужу, а я подошёл к Тане.
Она смущённо улыбалась, когда я наступал ей на ноги. После танца вышел на улицу проветриться – вдруг Таня рядом. Прижалась – ночь была майская, прохладная. Когда из зала снова грянуло «Горько!», я её поцеловал. А потом ещё, и ещё… В зал мы не вернулись. Я проводил её, а домой пришёл только на рассвете.
Утром разбудил звонок. Голова раскалывалась, я тупо смотрел на экран, пытаясь вспомнить, кто такая Таня. Воспоминания о поцелуях накатили лавиной. Вообще ничего не помнил, кроме них.
Она спросила, как самочувствие, предложила встретиться. Я быстро привёл себя в порядок и пошёл. Храбрость испарилась – я не умел, как Серёжа, сыпать шутками. Шёл молча, борясь с тошнотой. Но Таня и не требовала остроумия. Рассказала, что два года назад потеряла мать, бросила институт, пошла работать.
Может, те поцелуи подействовали, а может, жалость – но мы стали встречаться. Порой даже казалось, что влюблён. С ней всё было впервые. Скоро мы переехали вместе. Она жила одна, попросила помочь с полкой или замком – не помню уже, а дальше дело техники.
Вскоре поженились. Поначалу всё было хорошо. Мы с Серёжей открыли магазин электротоваров. Работали посменно, торговали самым необходимым. Его отец помог с начальным капиталом.
Сначала доходы были скромные, но народ шёл. Как-то женщина попросила сделать копии документов – помогли за небольшую плату. Так и повесили объявление: «Ксерокопия». Пока ждёшь – присмотришь лампу, батарейки, вспомнишь про сгоревший светильник. Клиентов прибавилось.
Я взял кредит, мы с Таней продали её старую квартиру и купили двушку в новостройке.
Миллионов не зарабатывали, но жили неплохо. Дружили семьями, отмечали праздники. У Серёжи с Катей уже была дочка, ждали второго. Серёже нужны были дополнительные деньги – и по совету отца он занялся кондиционерами. Дело пошло в гору, он полностью переключился на него, а магазин оставил мне.
После одного совместного ужина Таня заявила: «Хватит торговать лампочками! Мужик должен больше зарабатывать, как Серёжа».
Меня это задело. Мне нравилось в магазине – я ещё и чинил вещи. Старики не спешили выбрасывать старьё, денег лишних нет. Помогал за небольшую плату – народ быстро разнёс молву.
Мы не бедствовали – машина была, каждый год на юг. Детей не было: Таня говорила – «рано». Но когда я в ответ на её претензии напомнил, что Серёжа с Катей уже третьего ждут, она взорвалась: «Сопли и пелёнки – не для меня! Да и денег твоих на ребёнка не хватит!»
Я ответил, что если её не устраиваю – может найти богаче.
Она крикнула: «Так и сделаю! Ты не мужик – дальше своего носа не видишь!» Я парировал: «Скатертью дорога!» Но тут добила:
«Нет, дорогой, это ты уйдёшь. Квартира моя, так что соверши единственный мужской поступок – собери вещи и вали».
Про мой кредит «забыла».
«Куда?» – опешил я.
«Вот о чём я! – торжествовала она. – Даже уйти тебе некуда. Даже любовницу не завёл, чтобы к ней свалиться».
Я смотрел на неё и думал – когда она стала такой? Или всегда была, а я не замечал?
Собрал вещи и ушёл в магазин. Подал на развод и размен. Юрист-пенсионер из клиентов подсказал, как всё оформить.
Как орала Таня в суде! Какими словами меня ни называла – и не мужик, и пустое место, и детей от таких, как я, рожать нельзя…
Вот и конец семейной жизни. Квартиру разменяли, я влез в кредит и купил скромную однушку в том же районе.
Но беда не приходит одна. В соседнем доме открыли огромный магазин электроники – с акциями, скидками. Я так не мог – разорился бы. Клиентов резко поубавилось. Остались только старики, которым я когда-то чинил утюги или копировалНо однажды, вернувшись домой, я обнаружил, что соседка сверху снова напекла пирогов, и в этот раз запах был настолько волшебным, что я понял — вот она, моя новая жизнь.
