— Ну и хоромы, вот это хоромы! — восхищённо озирались вокруг мать с тётей. — Вот бы здесь люстру сменить. Шторы другие. Тумбу перекрасить. Ой, а что это обувница вся облезла?
— Так задумано, — ответила Светлана.
…
Светлана плюхнулась на диван, затянутый плёнкой, и с удовольствием окинула взглядом результат трудов. Шесть вечеров подряд она клеила обои, прибивала плинтуса, красила потолок, стелила ламинат. Короче говоря, ремонтировала. И вот наконец всё — не только в комнате, но и во всём доме. Почти год ушёл на то, чтобы привести купленное жильё в порядок.
Сидела она среди обрезков обоев, инструментов и прочего мусора, в грязной футболке, спортивных штанах и резиновых тапочках, с волосами, торчащими в разные стороны, — и была счастлива. Сбылась её мечта, к которой она шла с тех самых пор, как ей исполнилось восемнадцать. И теперь, в тридцать два, Светлана стала владелицей пусть и не нового, но добротного дома с небольшим участком.
В коридоре запел звонок, словно птичка.
— Кого это ещё принесло? — удивилась хозяйка, выглянув в окошко. — Я никого не ждала…
За калиткой, не отрывая пальца от кнопки звонка, стояли мать и тётя. Светлана поморщилась. Визит родни, да ещё и без предупреждения — явно не за солью пришли.
Делать нечего. Суббота. Они явно пронюхали, что у племянницы выходной. Да и заметили, как она выглянула. Придётся открывать.
Светлана прикрыла дверь в комнату, скинула заляпанную ремонтом одежду, надела чистые шорты и топ, схватила ключи и вышла во двор.
…
Светлана росла в семье, где, помимо неё, было ещё трое детей: два младших брата-близнеца и двоюродная сестра на полгода старше. Жили они в старой двушке: в одной комнате — Светлана с братьями и матерью, в другой — тётя Лида с мужем и дочкой Наташей. Отца, Сергея, она почти не помнила — он погиб в аварии, когда ей было три года.
Почему столько народу ютилось в такой тесноте? Да просто некуда было деться. Квартира досталась матери и тёте по наследству. Когда Лида вышла замуж и уехала, все вздохнули с облегчением — стало свободнее. Но через полтора года она вернулась обратно, да ещё с мужем и дочкой. Оказалось, их обманули мошенники, предложив размен на двушку в глухом районе. На деле жильё у них просто отобрали через какие-то тёмные махинации. Лида с мужем ругались, грозились судиться, но жить-то где-то надо. Вот и вернулись в родительский дом.
Мать, Ольга, вздыхала, но сестру выгонять не стала. Тётя с мужем работали: она продавщицей в магазине, он водителем автобуса. Денег на суды не было, и остались они жить тут насовсем.
Светлана запомнила, что в квартире всегда царила грызня. Утром и вечером — драка за ванную, на кухне невозможно было найти даже спрятанную конфету. Уроки делать — пытка. Отдохнуть после школы — несбыточная мечта.
Снимать жильё тётя с мужем не собирались. Жаловались, что дорого, что зарплаты маленькие. Став старше, Светлана поняла: им просто было удобно жить за чужой счёт.
Чем взрослее становились дети, тем хуже была обстановка. Личного пространства не хватало катастрофически. В один из дней, после очередной ссоры с Наташей, Светлана поклялась себе: любой ценой накопит на свой угол.
Ещё в школе она начала подрабатывать: убирала, выгуливала собак, раздавала листовки. Потом поступила в колледж на менеджера, а по ночам училась делать маникюр по видео из интернета. Знала, сколько хорошие мастера зарабатывают — видела, как мать одноклассницы открыла через несколько лет свой кабинет.
Набив руку на подругах, устроилась в дешёвый салон и принялась пилить, красить, стричь. Половину заработка откладывала в конверт, который прятала под матрасом.
Окончив колледж, взяла вторую работу — сначала в магазин одежды, потом администратором в гостиницу. Маникюр не бросила. Копила, копила. Спала по пять часов. Работала на износ. Но напоминала себе: ради чего всё это.
Прошли годы. Светлана стала отличным мастером, работала в хорошем салоне и дорогой гостинице. Снимала комнатушку на окраине, но продолжала копить.
А в материнской квартире всё оставалось по-прежнему. Братья пили, как дядя, ничего не хотели делать. Наташа кое-как закончила ПТУ и бросилась устраивать личную жизнь. Мать, под влиянием тёти, косо смотрела на дочь: мол, зажралась, не навещает. Да Светлана и за деньги бы не вернулась в этот цирк.
И вот, наконец, накопленного хватило на дом в девяносто квадратов с участком в СНТ на окраине. Дом требовал ремонта, но главное — он был ЕЁ. Светлана даже плакала от счастья, не веря, что мечта сбылась.
Разумеется, родне она ничего не сказала. Потом, конечно, пронюхали. Но Светлана избегала разговоров, игнорировала звонки. Однако сегодня они явились лично.
— Ну и хоромы, вот это хоромы! — повторяли мать с тётей, оглядывая дом. — Люстру бы поменять, шторы другие, тумбу перекрасить… Ой, а обувница-то вся облезла!
— Так задумано, — ответила Светлана.
Они уселись на кухне, ожидая чая и угощения.
— Дочка, мы пришли не просто так, а по делу, — начала мать.
— Какое такое дело? — Светлана насторожилась, вытаскивая чайные пакетики.
— Очень важное! — вмешалась тётя. — Зачем тебе одной такой большой дом? Тебе не справиться. Здесь надо семьёй жить. С мужем. Детей растить.
— Я и не собираюсь век одной оставаться, — Светлана поставила на стол чашки и вазочку с печеньем.
— Ты не поняла, — тётя переглянулась с матерью. — Мы подумали, ты могла бы пустить сюда Наташу с её женихом Димой. Твоя сестра беременна, скоро рожать. Они недавно расписались. А у нас и так тесно — куда ещё младенца?
Светлана остолбенела от наглости, но виду не подала.
— А с чего я должна решать проблемы Наташи? У неё есть муж — пусть сам и заботится о жилье для жены и— Нет, — твёрдо ответила Светлана, глядя им в глаза, — и даже не просите.
