—Зачем трёхлетнему ребёнку букет? — Катя наклонилась к вазе, вдыхая сладкий аромат. — Ну серьёзно, лучше бы торт купили или клоуна заказали.
—Тебе не понять, — едва слышно ответила Алина.
В комнату влетела маленькая Мила, дёрнув мать за подол. Сегодня ей стукнуло три, и Алина с горечью осознала, как стремительно бежит время.
—Что, ласточка? — Алина поправила бант на платье дочери, гладя её по голове.
Девочка молча указала на гостиную, где на столе красовался торт.
—Погоди, родная. Бабушка с дедушкой уже едут.
Мила надула губы и ушла, шаркая ботинками. Катя снова потянулась к цветам.
—Аромат божественный. Сколько отдала?
—Пять тысяч, — равнодушно бросила Алина.
—Объясни мне наконец, в чём смысл? — Катя приподняла бровь. — Дети в таком возрасте — им конфеты, игрушки, а не розы!
—Не объясню, Кать. Это моё. Конфеты она и так получает.
Алина уставилась в дверь, где только что мелькнула дочь. «Три года… — пронеслось в голове. — Как же быстро…» Сердце сжалось. Три года, а Мила всё ещё молчит. Она тряхнула головой, но тревога уже накрыла с головой.
—А где наша именинница? — в прихожей раздался голос матери. Через секунду в комнату вошли родители. — Дверь-то закрой, разве нельзя?
—Я ждала вас, — слабо улыбнулась Алина.
—Привет, зайка! — Бабушка подхватила внучку на руки. — Какая ты сегодня красавица!
—Она всегда такая, — прошептала Алина.
Отец подошёл, кивнул. Вот и всё поздравление.
—О, глянь-ка, Лена, наша дочь опять деньги на ерунду тратит, — язвительно процедил он.
—Володя, хватит… — попыталась вступиться мать.
—Дурости какие-то, — не унимался отец.
—Пап, пожалуйста, — взмолилась Алина, бросая взгляд на дочь. — Не сейчас.
—Как скажешь, — он махнул рукой и ушёл.
Мила, почувствовав напряжение, прижалась к бабушке.
—Вот, напугали ребёнка, — упрекнула мать.
—Я ничего не делала, — резко ответила Алина и вышла.
За столом царила тягостная тишина. Отец ковырял вилкой в тарелке.
«Опять недоволен», — пронеслось в голове у Алины.
—Пап, всё нормально? Не вкусно?
—Съедобно, — бросил он и отодвинул тарелку.
Алина, стоя с блюдом в руках, стиснула зубы. Но сегодня взрываться не хотелось.
—Ну что, когда ты ребёнком займёшься? — огорошил он.
—О чём ты? — Внутри всё сжалось. Пальцы впились в тарелку.
—Три года, а она молчит! А ты цветочки даришь…
—Я делаю всё возможное! И переживаю больше всех!
—Володя, не при ребёнке! — дернула его за рукав мать.
—Ты вообще думаешь о ней? Ты в её возрасте стихи читала, а Мила…
Горячая волна гнева накатила на Алину. Руки дрожали. Мила испуганно смотрела на мать. Катя быстро увела её.
—Пойдём, подарки разберём, — прошептала она.
Тишина.
—Я рвусь в лепёшку! — сквозь зубы прошипела Алина. — Ты слышишь?! Я каждый день слышу про «вон у кого дети», а она — здорова!
—Лена, ты глянь на неё! — возмутился отец.
—Ты считаешь, она «ненормальная»? — голос дрожал.
—Я такого не говорил!
—Но думал! — Алина вскочила. Стул грохнулся. — Ты всегда так думал!
—Сядь! — мать жестом указала на стул.
—Нет! Не в её день!
Она рванула в спальню, где Катя сидела с Милой. Та подняла на мать виноватый взгляд. Алину пронзило: девочка словно извинялась за ссору.
—Чем помочь? — тихо спросила Катя.
—Ничем. Я всё перепробовала. Обследования, массажи, врачи — всё говорят «задержка». А он… — она замолчала, заметив, как Мила насторожилась.
Но выговориться хотелось.
Хлопок двери. Родители ушли, не попрощавшись.
—Кать, пойдём есть. Спроси у Милы, хочет ли она? — крикнула Алина, накладывая салат.
—Не хочет. Жуёт конфеты, ничего?
—Пусть… — Алина замолчала, затем продолжила: — Кать, знаешь, что страшнее всего? Я выросла в семье, где нежность считали слабостью. «Хватит ерундой страдать» — его любимая фраза.
Катя кивнула, поглядывая в спальню.
—И знаешь, кого я нашла? Такого же. Когда меня рвало от токсикоза, он просто уходил спать. Говорил: «Сама виновата». А потом ударил. И не в первый раз…
—Боже… Почему молчала?
—Боялась. Люди осуждают. Мать знала, но молчала. Отец бы не понял.
—Но квартиру же помогли?
—Да. И теперь винят. Он считает, я «спровоцировала» его. После того удара я попала в больницу…
Катя обняла её.
—Дура! Почему молчала? Я б ему морду набила!
Алина засмеялась сквозь слёзы.
—Кать, ты правда думаешь, что цветы — ерунда?
—Ну… Дети не ценят их.
—Я хочу, чтобы она знала любовь. Чтобы не вешалась на первого, кто скажет ласковое слово. Когда он подарил мне розу в пакете, я думала — с неба упала звезда. Но так нельзя! Мы не должны терять голову из-за капли нежности…
Катя задумалась.
—Лера, я никогда не смотрела на это так… Это гениально.
—Правда?
—Да! Я ведь тоже… Мне хватило комплимента, чтобы влюбиться. А он оказался…
Она замолкла. Алина замерла.
—Ты слышала? — прошептала она.
—Мама! — донеслось из спальни.
Алина рванула туда. Мила сидела на кровати, сжимая плюшевого зайца.
—Мама! — повторила она увереннее.
Алина рухнула перед ней на колени.
—Солнышко… скажи ещё…
Девочка потрогала зайца, у которого закрывались глазки.
—Мама… зайка…
Алина прижала её к груди, рыдаОна крепко обняла дочь, зная, что теперь всё будет хорошо.
