После него душа в синяках
— Ты вообще слышала, что я сказал?! А? Хватит шляться! Ты мне жена или кто? Как не приду, а тебя дома нет! — рявкнул Игорь.
Анфиса легонько вздрогнула, но не повернулась. Она медленно расстегнула пальто и со вздохом повесила его на вешалку.
За окном уже темнело. На плите стоял чуть тёплый щи, которые она успела приготовить перед возвращением мужа. Даже без сметаны, всё как он любит.
Только вот её предпочтения он учитывать не спешил.
— Я просто хочу навестить Свету, — тихо сказала Анфиса. — У неё в воскресенье бабушка попала в больницу. Хочу её поддержать.
Игорь фыркнул и махнул рукой, будто это его вовсе не касалось.
— Поддержишь по телефону. Ты и так проводишь там всё время. Или просто хочешь сбежать из дома?
«Да», — подумала она. Хочу. Очень хочу. И от этой мысли внутри всё сжалось. Нахлынул ужас и… почему-то вина. Значит, она недостаточно хорошая жена?
Игорь немного остыл, но не успокоился. Он зашёл на кухню, автоматически открыл холодильник, осмотрел полки и захлопнул дверцу. Видимо, не нашёл, к чему придраться.
— А может, ты хочешь развестись? Скажи прямо, и закроем эту лавочку. Будешь одна гулять, сколько влезет. Как твои подружки-шалуньи!
«Как всё дошло до этого?» — подумала она, запустив пальцы в волосы.
…Когда-то они наперегонки чистили семечки на этой кухне, чтобы угостить друг друга. А теперь — бесконечные ссоры, потому что каждая встреча с подругой воспринималась как государственная измена.
И это была лишь верхушка айсберга…
…Они познакомились три года назад. В ноябре. Слякоть, дожди, серость… Ей хотелось найти кого-то, с кем можно смотреть фильмы и не сойти с ума от осенней тоски.
Игорь тогда казался спасением: весёлый, самостоятельный, не маменькин сынок. Они ели чебуреки у метро, гуляли по скверу и смеялись, фотографируясь на фоне жёлтых кленов.
— Мне не нужна домоседка, — сказал он однажды. — Мне нужен партнёр, который будет рядом, а не где-то на задворках.
Через год он сделал предложение. Без фанфар, но с тёплым взглядом. Анфисе казалось, она нашла свою половинку.
Но потом всё стало меняться. Медленно, незаметно. Так незаметно, что она спохватилась только сейчас.
Обычно мужья упрекают жён, что те «распускаются» после свадьбы: толстеют, не красятся, забрасывают уход за собой. У Анфисы всё было наоборот: расслабился он, а не она.
Сначала он стал «уставать» после работы и перестал помогать. Потом забывал купить молоко. Потом обижался, если она просила вынести мусор.
А потом заявил:
— Да ты даже борщ сварить нормально не можешь. Зачем вообще замуж вышла?
Анфиса всё чаще чувствовала себя не женой, а крепостной. Без права выкупа. Разорвать этот «контракт» можно было только через скандалы, обвинения и море нервов.
Когда-то он гладил её по волосам и шептал, что она никогда не будет одинокой. Теперь же, убегая в спальню, она чувствовала себя именно так.
Перелом случился неожиданно. Анфиса и не подозревала, что всё изменится в следующую субботу.
— Слушай, может, заведём ребёнка?
Фраза прозвучала мимоходом, пока она резала винегрет. Он даже не взглянул на неё, просто бросил, мол, возраст уже, часики тикают. Как будто речь шла о покупке пылесоса.
Анфиса застыла с половинкой свёклы в руке. Ладони вспотели мгновенно. Челюсть сжалась сама собой.
— Что? — переспросила она, надеясь, что ослышалась.
— Ребёнка. Нам уже за тридцать. Сколько можно тянуть? Все нормальные люди рожают, пока молоды.
Внутри что-то забилось, как птица в клетке. Словно он предложил прыгнуть с обрыва с завязанными глазами. Анфиса не понимала, что чувствует, и главное — почему.
Она всегда хотела детей. С детства. Представляла, как будет заплетать дочке косички, читать сказки, собирать портфель в школу. Даже имена придумала.
Но теперь образ ребёнка вдруг стал ассоциироваться с капканом.
— Я… — начала она и замолчала.
Сказать было нечего. Даже себе.
Игорь наконец посмотрел на неё. В его глазах не было ни нежности, ни нетерпения — только холодное ожидание.
— Ты же хотела. Я помню, — сказал он, прищурившись. — Или передумала? Или… хочешь, но не от меня?
Тон стал ледяным. Слова ударили по нервам. Анфиса вскочила. Нужно было двигаться.
— Ты серьёзно? Говоришь о ребёнке… таким тоном?
Игорь хмыкнул и пожал плечами. Видно было, что его задело, но не как любящего мужа, а как хозяина, у которого срывается выгодная сделка.
— А ты ждала салютов и шампанского? Это жизнь, Анфис, а не сериал. Скажи прямо: не хочешь от меня ребёнка. Тогда всё станет ясно.
Анфиса снова села. Руки дрожали. Внутри всё переворачивалось. Где-то в глубине души что-то упиралось в стенку и шептало: «Не надо. Не сейчас. Не с ним».
— Я не знаю, — прошептала она. — Мне так тяжело, а ты мне про ребёнка.
— То есть не хочешь. Понятно, — в его голосе зазвенела сталь. — У тебя есть кто-то другой?
Она резко подняла голову. В глазах потемнело от злости.
— Ты с ума сошёл? Какой «кто-то»?! Ты вообще в себе? Я хоть раз давала повод?
— А как объяснить, что ты ко мне так относишься?! — рявкнул он. — Живём как соседи! А теперь ещё и ребёнка не хочешь! Что мне думать?
— Может, подумаешь обо мне хоть раз?! — сорвалась она. — Ты из мужа превратился в… тирана! Я себя рядом с тобой даже женщиной не чувствую, Игорь. Какой ребёнок? Я еле дышу под твоим контролем!
Они кричали минут десять. Били кулаками по столу, швыряли тарелки, она даже запустила в него той самой свёклой. Потом он хлопнул дверью спальни. Она — входной.
Анфиса вышла в подъезд, не зная, куда идти. Главное — не домой. Не туда, где стены давят на виОна вышла на улицу, где первый снег тихо падал на землю, и поняла, что это не конец, а начало.
