Я наслаждаюсь тихой жизнью с сыном, но заплатила за это слишком дорогую цену.
Меня зовут Лера Васнецова, и я живу в Малых Вязёмах, где Подмосковье прячет свои старые переулки под покровом времени. Сегодня я дышу спокойствием рядом с сыном, у которого есть всё, о чём только можно мечтать. Но путь к этому покою был пропитан болью — той, о которой страшно даже вспоминать. Моя история — как незаживающий рубец, скрытый под улыбкой, с которой я встречаю каждое утро.
Всё началось перед выпускным, когда мне было семнадцать. Юная, полная мечтаний, я вечерами пропадала в библиотеке. Книги были моим убежищем, их страницы шептали мне о будущем, ради которого я зубрила конспекты. Библиотекарши, бабушки в очках, стали мне почти родными. А родители — папа Дмитрий, слесарь на заводе, и мама Галина, преподавательница музыки — трудились не покладая рук. В тот декабрьский вечер я засиделась за учебниками и не успела на последнюю электричку. Но я не испугалась — знала каждый закоулок нашего городка как свои пять пальцев. Решила срезать через сквер — мороз щипал щёки, и я торопилась домой.
И вдруг он появился — мужчина в форме, от него разило перегаром. «Дашь прикурить?» — пробурчал он хрипло. Я покачала головой, но не успела сделать шаг, как он схватил меня. Вокруг ни души — только темнота, снег и его тяжёлое дыхание. Он затащил меня за кусты, зажал рот ладонью, заглушая крик. Рвал колготки, рвал бельё, а потом — лёд под спиной, чужое тело, боль, от которой хотелось выть. Я была невинна, а он впивался в меня с такой силой, будто хотел раздавить. Слёзы тут же застывали на щеках. Потом он просто поднялся, отряхнулся и ушёл, оставив меня лежать на снегу, как тряпку.
Домой я доплелась еле живая. Униженная, оборванная, я выбросила одежду в помойку и молчала. Стыд сковывал язык — ни родителям, ни подругам я не сказала ни слова. Но через три месяца правда вышла наружу: я была беременна. Мир рухнул. Родители плакали вместе со мной, когда я рассказала. Аборт был опасен, и они боялись меня потерять. Решили оставить ребёнка, но уехать подальше — туда, где никто не знал нашего позора. Ради меня и моего сына, которого назвали Артёмом, они бросили всё — работу, друзей, дом. Отец ушёл с должности бригадира, мама — из музыкальной школы. В новом городе они брались за любую работу, лишь бы дать мне шанс начать сначала.
Когда родился Артём, я смотрела на него и не верила: он был точь-в-точь как я — светлый, чистый, словно лучик в той тьме, что меня сломала. Мы выстояли — все вместе, несмотря на потери. Родители никогда не жалели о своём выборе, глядя, как он растёт. А когда Артём пошёл в садик, я встретила Максима — человека, который стал для нас опорой. Он вошёл в мою жизнь с добротой и терпением, принял сына как своего. Я так и не рассказала ему правду — боялась разрушить эту хрупкую гармонию. Его любовь казалась мне слишком чистой, чтобы омрачать её прошлым.
Прошло двадцать пять лет. Артём вырос — статный, умный, с добрыми глазами, как у меня. Окончил МГУ, работает в крупной фирме, нашёл девушку, и скоро я стану бабушкой. Глядя на него, я чувствую гордость и тихую радость. Моя жизнь сейчас — это тёплый дом, спокойные вечера, смех сына. Максим рядом, и я благодарна ему за каждый день. Я научилась видеть свет в этом мире, но тень того декабрьского вечера навсегда осталась со мной. Я заплатила за своё счастье цену, которую не пожелаешь врагу — унижение, боль, потерю невинности, жертвы родителей.
Иногда ночью я просыпаюсь в поту, и перед глазами встаёт тот сквер, тот снег, тот перегар. Мне снятся его руки, его вес, его хрип. Но потом я слышу шаги Артёма в коридоре, его смех, его голос, и понимаю: из этого ада родилось чудо. Мой сын — моё солнце, мой смысл. Ради него я выдержала всё. Ради него родители отдали свою жизнь. Максим подарил мне вторую любовь, и я цепляюсь за него, как за последнюю надежду. Сегодня я улыбаюсь, но за этой улыбкой — шрам, который никогда не затянется. Я живу. Я счастлива. Но цена этого счастья — память, которая жжёт. И всё же я благодарю судьбу за Артёма, за каждый день с ним, за то, что в кромешной тьме нашёлся лучик света.
