— Пашка, но это же твои родители, не мои! С чего ты взял, что мне о них заботиться — твоя светлая идея?
Людмила строго смотрела на мужа, а он только потупился, будто виноватый школьник.
— Нет, объясни толком!
— Ну, хозяйство да забота о стариках — бабье дело, как-то так.
— Ах, вот оно что! Тогда уж по старинке мужик должен из лесу дрова таскать, семью кормить, чтобы жена дома сидела да рукоделием занималась. А в нашем-то доме — гляди-ка, я одна и тащу всё!
Павел надулся, словно индюк, и снова замолчал.
…Всё началось с того, что у его родителей, Матрёны Ильиничны и Геннадия Петровича, разом сдали нервы и здоровье. У матери застарелый артрит дошёл до того, что пришлось новый сустав вставлять, а отца и вовсе скорой забрало с острым приступом поджелудочной.
Хорошо хоть, кризис миновал, выписались оба из больницы, но сил на прежнюю жизнь у них уже не было.
Сперва решили, что помогать будет их дочь Наталья, Пашкина сестра. Ей — раз плюнуть: муж денег приносит, дома она хозяйничает с удовольствием, времени — хоть отбавляй.
Но месяц назад Наташа объявила, что уезжает в Ростов-на-Дону — мужу там новую должность предложили. Теперь помощь старшим Семёновым нужна как воздух: огород, дрова, уборка — ведь живут они в стареньком доме на окраине Твери.
***
Надо сказать, свекры Людмилу вроде и любили, но порой в разговоре проскальзывало: «Ну и характер у нашей невестки — прямо мужик в юбке!» И это, увы, не похвала. Досадно им было, что сын рядом с ней выглядит тряпкой безвольной. А Людка, мол, могла бы и помягче быть.
«Помягче»… Видно, забыли, как сами же радовались, когда Пашка такую жену нашёл — умницу, хваткую, решительную. Как раз для их сына, который без крепкой руки — так, ветром сдуть.
Но с годами Людмиле всё тяжелее было быть этой «рукой». За двадцать лет брака она с нуля выросла до замдиректора по снабжению, а Павел так и остался мелким клерком — без роста, без стремлений. Работа — не пыльная, зарплата — копейки, но ему хватает. А то, что жена впятеро больше получает да семью кормит — так об этом можно и не думать.
И все заботы на ней: и декрет с подработками (одной его зарплаты — как слону дробина), и уроки с сыном Мишкой, и дачные разборки с соседями, и репетиторы для поступления.
***
А теперь Павел ещё и намекает, что именно она должна бросить всё и бежать помогать его родителям.
— Почему я, а не ты?
Люда жалела стариков — здоровье в шестьдесят не железное, но и вьючной лошадью быть не собиралась.
— Да ты же у нас сильная, всё успеваешь!
— Хитрец! — сверкнула глазами Людмила. — И похвалил, и с себя ответственность свалил!
Выходной, а она с утра уже как выжатый лимон. Вчера допоздна возилась с отчётами — срочный проект.
— Люда, ну не придирайся! — вспылил муж. — Родители сами сказали, что ты им лучше подходишь! Кстати, они тебя сегодня ждут — огород копать. В общем, рассчитываем на тебя.
И с чувством выполненного долга Павел развалился на диване, схватил тарелку с бутербродами, включил «Поле чудес» и приготовился к просмотру.
Глядя на эту «иллюстрацию к русскому сказу», Людмилу затрясло от злости. Да он вообще в себе?! Видит, что она еле ноги волочит, а он — разлелся, как барин!
— Всё! — вырвала у него пульт и вырубила телевизор. — Сейчас же едешь к родителям и сам всё делаешь! Я что, и дом, и работа, а теперь ещё и ваша бесплатная нянька?! Хватит!
— Люда, ты чего?.. — опешил Павел.
— А вот чего! Вперёд, марш!
— Ну и характер! — проворчал он, нехотя собираясь.
— Передавай свекрам привет! — язвительно бросила ему вдогонку Людмила.
Когда муж хлопнул дверью, она с наслаждением плюхнулась на диван, включила «Времена года» Чайковского и закрыла глаза. Хоть один день без них всех…
«Сама виновата, — думала она под музыку. — Разрешала мужу на себе ездить, сына разбаловала… Теперь ещё и свекры норовят на шею сесть».
Мысли прервал звонок Мишки:
— Ма, мы с Катькой в Москву на концерт рванули, скинь на билеты!
— Какие билеты? На поезд или на сам концерт? — Люда еле соображала от усталости. — И кто такая Катька?
— Ну, моя девушка, я ж тебе говорил!
— А, точно…
— Билеты — на концерт, на поезд-то есть…
— Знаешь что, сынок? Заработай сам!
Она понимала — Мишка учится, денег своих нет, только мелкие подработки. Но ведь всё равно она за всё платит! «А Пашка свою копеечную зарплату только на себя тратит».
— Мам, ну я же Кате обещал!
— Ладно, чёрт с тобой, — вздохнула Люда, — переведу. Но в последний раз!
Только она собралась отдохнуть, как зазвонил телефон.
— Людочка, — раздался укоризненный голос свекрови, — а мы-то на тебя рассчитывали. А ты нам Пашку подсунула! Да что с него взять — он же ничего не умеет! Одна Наташка у нас рукодельница была, да та уехала!
— Ну и что? А сын ваш чем хуже?
— Да он же мужик, не приучен!
— Ага, вот откуда ноги растут у его «бабьих дел», — съязвила Люда.
Свекровь ещё что-то бормотала, но Людмила резко перебила:
— Если тяжело — наймите помощницу. Сейчас таких услуг — пруд пруди. И денег-то не так много надо.
— Мы не бедные! — обиделась старуха. — За работу заплатим.
— Вот и славно. Хотя на мне, я смотрю, хотели сэкономить.
Она выключила телефон и перед тем, как задремать, вдруг твёрдо решила:
***
Через неделю Павел с Мишкой уехали на рыбалку, а вернулись — Люды нет. Телефон весь день молчал, и только к вечеру она ответила:
— Алё, — лениво протянула она, — чего надо?
— Люда, ты где?! — завопил Павел. — Пропала без вести!
— А я наслаждаюсь кареТеперь она понимала — иногда, чтобы другие начали ценить тебя, нужно просто перестать быть для них всегда удобной.
