— Мама! В пансионате для пожилых тебе будет комфортнее, чем дома!
В доме престарелых сидела пожилая женщина, Людмила Семёновна, и с тоской смотрела в окно. Надеялась ли она увидеть сына или дочь, спешащих к ней? Но за стеклом лишь стучал дождь, да мелькали прохожие, поглощённые своими заботами. Смахнув слезу, она погрузилась в воспоминания…
Когда-то дом Людмилы Семёновны был полон жизни. За большим столом собирались дети, родня, друзья. Всё вокруг дышало теплом и уютом.
После техникума Люся устроилась поваром в заводскую столовую и к тридцати пяти годам стала там заведующей. Ей завидовали: крепкая семья, двое детей, муж — золотые руки. Сама же она казалась неутомимой, будто заряженной энергией. Всё спорилось в её руках, дети учились хорошо.
Муж, Сергей Николаевич, был человеком тихим и покладистым, смотрел на жену с обожанием. Благодаря его мастерству их новая квартира сияла, как новенькая.
Девяностые их почти не задели. Завод устоял, столовую не закрыли, еда в доме была всегда. Тогда же вокруг них собралось много друзей — приходили без звонка, просто так, «на огонёк».
Люда никого не гнала. Приглашала за стол, угощала чаем, пирогами, а то и ужином оставляла. Все хвалили её гостеприимство и кулинарный талант. Сидя во главе стола, она с гордостью думала: как же хорошо, когда тебя уважают.
Но время шло. Дети выросли.
Сын Витя связался с дурной компанией. Людмиле пришлось вытаскивать его, просить знакомых милиционеров помочь. От вредных привычек он так и не избавился, хоть позже и женился, вроде бы остепенился.
А вот дочь Наташа беспокоила её куда больше. Тридцать лет, а ни разу не замужем. Каждый новый ухажёр вызывал у Людмилы недовольство.
— Наташка! Ну посмотри на него — ни кола, ни двора, а хочет золотые горы!
— А этот? Лысый да невзрачный. Кому такой сдался?
— Видела твоего нового кавалера. Маленький, неказистый… Бедный, сразу видно.
— Дочка, а этот точно не женат? Ходит, как нашкодивший кот.
Потом и ухажёры перевелись.
Люда и Наташа стали неразлучны, словно подружки. Вместе ездили, ходили по магазинам. К сорока годам Наташа переняла манеры матери, та же степенность, та же манера говорить. А сама Людмила, напротив, выглядела моложе своих лет.
А потом и Витя вернулся — развёлся. Но ненадолго. Через пару месяцев нашёл женщину с квартирой и переехал к ней.
Так и текли дни, сливаясь в годы.
За это время Людмила с мужем построили дачу. Все выходные проводили там, Наташа — с ними. Друзья не переводились: летом праздники отмечали на природе, зимой — в квартире.
Но пришла пора выходить на пенсию.
И всё изменилось.
Больше не было продуктов со столовой, пенсии едва хватало. Друзья приходили пару раз, грустно вздыхали за столом без прежнего изобилия, а потом пропали. Без приглашения не заглядывали, да и с приглашением — редко. Кому охота есть куриные окорочка с картошкой? Это и дома можно. Да ещё и подарки тащить…
Когда-то шумный дом опустел. Потом умер муж. Осталась Людмила вдвоём с дочерью.
Годы брали своё. Когда-то энергичная, теперь она чувствовала, что силы уходят. Но верила: дети не бросят. И оформила дарственную на квартиру и дачу.
— Дети! Я вам доверяю, — объявила она. — После моей смерти всё будет ваше.
— Мам, спасибо! Живи долго, мы тебя не оставим! — сказали Витя и Наташа.
В семьдесят пять Людмиле стало совсем тяжело. Давление, боли, память подводила. Ноги отказывались слушаться, в магазин ходить стало трудно.
Витя почти не появлялся, ссылался на работу. Наташа крутилась, но злилась — мать стала её раздражать. За пятьдесят, а ни семьи, ни жизни. Кому нужна вечная сиделка?
И решили дети отправить Людмилу в пансионат.
— Мам, там тебе будет лучше. Появятся друзья. Мы работаем, не можем постоянно быть рядом. Ненадолго, правда! Как найдём работу получше — заберём.
— Ладно, дети… А навещать будете?
— Конечно!
Так началась её новая жизнь.
Уход в пансионате был, персонал не грубил, но атмосфера тоски давила.
Однажды вечером Людмила незаметно вышла за ворота и пошла к своему дому.
Уже смеркалось. В её окнах горел свет.
— Кто-то из детей дома! — обрадовалась она и зашла в подъезд.
Дверь открыл незнакомый мужчина.
— Вам кого, бабушка?
— Где Витя и Наташа? — прошептала она.
— Кто? А, прежние хозяева? Я купил у них квартиру. Больше ничем не помогу. — Дверь захлопнулась.
У Людмилы потемнело в глазах. Она еле дошла до лавочки. Теперь она поняла: никто её не заберёт.
Её закрыли здесь навсегда.
А имущество продали.
Слёзы катились, но злости не было. Детям, видно, деньги были нужны… Что ж, переживёт.
Она вернулась в пансионат, где её уже искали, и продолжила жить.
С тех пор Людмила почти не говорила, лишь сидела у окна и ждала. Но дети навещали редко.
— Бабушка! Что вы одна? — раздался вдруг ласковый голос.
Перед ней стояла улыбающаяся девушка.
— Я Катя, новая медсестра. Давайте не грустите, пойдёмте в зал, кино смотреть!
С появлением Кати в пансионате всё изменилось. Она уговорила руководство организовать гимнастику, танцы, кружки. Стала для стариков словно лучик солнца.
И Людмила впервые за долгое время почувствовала себя нужной.
А однажды утром Катя подошла к её кровати и увидела, что старушка лежит с тихой улыбкой на лице.
Деньги от продажи имущества счастья детям не принесли. Витя окончательно спился, а Наташа так и осталась одна. Говорят, под конец жизни её поместили в психушку…
