— У тебя что, любовница появилась? Мне твоей ласки не хватает уже третий месяц! Да что там ласки — я тебя самого в последнее время редко вижу.
Дмитрий отвёл взгляд от телефона, на секунду замер, будто переваривая слова жены. Вздохнул, потянул время и наконец ответил:
— Тань… Опять за своё? Ты же знаешь, работа, стресс… Я просто хотел спокойно поужинать.
— Кушай, никто не мешает. Я ж не выхватываю вилку из рук. Просто надоело жить с тобой, как с соседом по квартире.
Таня села напротив, взяла мандарин из вазы и начала его чистить. На сердце было тягостно. Как тут не переживать, если муж словно бы забыл, что она существует?
Дмитрий молча доел картошку с отбивной, не поднимая глаз, потом встал и отнёс тарелку к раковине.
Вечер прошёл в гнетущем молчании.
— Мы вообще когда в последний раз что-то вместе смотрели? — не выдержала Таня. — Я уже забыла, как ты смеёшься. Забыла, как ты выглядишь без телефона. И твой гараж меня достал.
Он пожал плечами.
— А что смотреть? Твои бесконечные сериалы? Я прихожу — ты уставшая. Или в телефоне. Или Маша не спит. Не до этого мне.
— Тебе «не до этого» уже пять лет!
В её голосе была не только злость, но и надежда. Может, хоть сейчас услышит? Но Дмитрий лишь упёрся руками в раковину, не оборачиваясь.
— Тань, мы не молодожёны. Ты думала, у нас вечно будет букетно-свадебный период?
— У моих родителей получается! Больше тридцати лет вместе, а они до сих пор держатся за руки, проводят время вместе!
— Может, я просто устал от ежедневных разборок? Не думала об этом?
Таня хотела ответить, но он резко развернулся, схватил ключи и ушёл. Дверь хлопнула так, что даже вешалка качнулась. Ясно. Опять гараж.
Раньше было иначе. Они смеялись до слёз под пледом, смотря глупые комедии. Он гладил её по волосам, называл «солнышком» и наливал чай с лимоном, даже если сам валился с ног после работы.
А потом наступила беременность.
Таня набрала пятнадцать кило, ходила в бесформенных вещах, забыла про маникюр. Все силы уходили на Машу: бессонные ночи, пелёнки, кормления. Она верила, что это временно. Но «временно» затянулось.
Дмитрий всё чаще задерживался на работе, а вечера проводил в гараже. Сначала она не видела проблемы — мужу тоже нужно отдохнуть. Потом начала винить себя: перестала ухаживать, не старается. Стала краситься к его приходу, готовить изысканные блюда.
Но он уже не смотрел на неё с прежним восторгом.
Зато она начала замечать странное…
Сначала мелочи. Влажный коврик в ванной, хотя она не мылась. Салфетки кончались быстрее, чем должны. Чашки стояли не на своих местах. Подушка сдвинута. Казалось, кто-то был дома, пока её не было.
Потом она нашла длинный тёмный волос на подушке. Не её. У неё — русые, у Маши — светлые. Было ясно: кто-то спал в их кровати.
Таня не кричала. Аккуратно убрала волос, выбросила и задумалась.
Вскоре она купила камеру.
Спрятала её высоко на полке, рядом с искусственным цветком, который давно никто не трогал. Было неловко, но она убедила себя: нужно знать правду.
Пять дней ничего. Пустая комната, солнечные зайчики на стене. Таня уже обрадовалась, что ошиблась.
Но однажды, проверив запись в обед, она уронила чашку.
На кровати сидела её мать. Это ещё можно объяснить — у неё были ключи. Но рядом… мужчина лет шестидесяти. Лицо она разглядела не сразу, но когда он повернулся, стало ясно: это не отец.
Таня задрожала. Мозг отказывался верить. Но мать смеялась, целовала его в щёку… а потом всё стало окончательно понятно.
Она выключила запись. Тело стало ватным. Её родители всегда казались эталоном — они держались за руки, смеялись, были неразлучны. Когда Тане было тяжело, она думала: «Вот к чему надо стремиться».
Теперь эта картина рассыпалась.
Что делать? Сказать мужу? Бессмысленно. Это не его история.
Сказать маме? Как? «Мам, ты часто трахаешься в моей постели?»
А отец… Наивный, добрый, влюблённый.
В тот день он зашёл к ней с веткой сирени.
— Люся так их любит, — улыбался он, не зная, что его мир рухнул.
Она созвонилась с подругами — Олей и Надей. Встретились в их любимой кофейне.
— Девочки, а если бы вам изменили… Вы бы хотели знать? — спросила Таня между делом.
Оля помедлила:
— Сестра моя развелась из-за этого. Говорит, лучше бы не знала.
Надя твёрдо ответила:
— Я бы хотела. Пусть больно, но честно.
Вечером Таня пришла к отцу. Он копался с газонокосилкой.
— Пап… мне нужно тебе кое-что сказать. Ты должен знать.
Она рассказала без подробностей. Он слушал молча, потом тихо спросил:
— А ты… как ты? Она поняла: сейчас он нуждается в поддержке больше, чем она.
Через неделю мать позвонила в слезах:
— Отец подал на развод!
Таня не знала, что чувствовать. Злости не было. Только грусть.
Камеру она убрала. Остался один вопрос.
— Дима… — сказала она однажды. — Прости, я иногда загоняюсь. Просто мне тебя не хватает.
Он отложил телефон, взгляд смягчился.
— Давай чай попьём. Или кино посмотрим.
Они провели вечер в обнимку перед старым фильмом. Пусть спиной к спине, но прижавшись. И в этот момент это было не дистанцией, а близостью.
