Золотому зятю всё простится
— Ну вот и ты! — обрадовалась главбух, едва Оксана переступила порог её кабинета. — Наотпускалась? Вижу, вижу! Посвежела, загорела! А мы тут…
— Ах, Марфа Сидоровна, да что вы! Вы просто сияете!
— Ну что за преувеличения, — начальница смущённо отмахнулась, но улыбка выдавала её удовольствие. — Всё же спасибо.
— Ну что у нас нового? Все живы-здоровы? — Оксана машинульно поддержала светскую ноту, хотя новости её мало интересовали. Зато Марфа Сидоровна обожала, когда коллектив был «как одна семья».
— Новость есть, да ещё какая! — глаза бухгалтера округлились, — Светлана Петровна с мужем развелась!
— С чего бы вдруг? Она же вроде не собиралась…
— Не собиралась, да спохватилась! За неделю всё завертелось — и готово!
— Но почему? Они же и так отдельно жили…
— Ты не поверишь! Ты же знаешь её историю?
— Знаю, — кивнула Оксана, вспоминая, как сама Светлана Петровна когда-то поведала ей свою жизнь…
***
Она появилась на свет только потому, что этого страстно желали… дед с бабкой.
Удивительные люди. Он — герой войны, прошедший ад Сталинграда. Она — санитарка, вытащившей его с того света.
Поженились сразу после Победы.
Обоим тогда было под тридцать.
Жили бедно, но дружно. Привыкли к лишениям без жалоб. Мечтали о детях — не получалось.
Чудо случилось, когда обоим стукнуло по сорок восемь.
Весь их провинциальный городок ахнул. Шептались за закатанными шторами: выносит ли? Родит ли? В её-то годы!
Но выносила. И родила. Девочку. Нарекли Варей.
А умница-то выросла — загляденье! Золотая медаль, университет. Глаза у стариков светились от счастья.
Одно огорчало: личная жизнь Вари не клеилась.
Сначала молчали, потом не выдержали:
— Дочка, внука нам подавай. Сколько нам осталось? Дай хоть колыбельку покачать…
Подумала Варя да и сделала по-своему. Нашла мужчину: статного, умного, без вредных привычек. А затем… дело техники.
Родилась девочка. Назвали Светланой, отчество — Петровна, в честь деда.
Покормила полгода — и к бабке с дедом:
— Хотели? Нянчьтесь. А я — в Питер! Карьеру строить.
Старики не испугались, хотя обоим уже за семьдесят. Она — хрупкая, но боевая. Он — крепкий, как дуб, только седина возраст выдавала.
Не перечили, взяли внучку. С радостью. Но предупредили:
— Навещай. Мы не вечны. У девочки мать должна быть.
— Будет! — рассмеялась Варя. — Я же не на край земли уезжаю! Всего-то триста вёрст!
Слово сдержала — приезжала каждый месяц. Семь лет подряд! Со Светой они стали как сестры.
А вот замуж Варя так и не вышла…
***
Старики ушли один за другим, с разницей в месяц.
Варя, конечно, вернулась. Квартиру в Питере не купила — таскаться по съёмным с ребёнком не хотела.
***
Прошли годы. Света окончила школу, поступила в институт.
И… вышла замуж. В восемнадцать. Сколько Варя ни отговаривала — бесполезно. «Люблю, и всё».
Но больше всего Варю расстроило, что избранник дочери был… их же участковым. Милиционер. Пришлось знакомиться.
И каково же было её удивление, когда Виктор ей понравился! Умный, внимательный, заботливый. Даже влюблённость его в Свету сомнений не вызывала — взгляд говорил сам за себя.
Сыграли скромную свадьбу.
И зажили втроём: Света, Виктор и Варвара Петровна.
Конфликтов не было. Жили душа в душу. Тесть с зятем так сдружились, что уже через пару месяцев Варя называла его «сынок».
Единственное, что тревожило Свету — вечные задержки мужа на службе.
— Не работа, а долг, — улыбался Виктор. — Привыкай.
Она привыкала. Часто оставалась одна — если не считать матери. Но та её тоски не понимала: сама всю жизнь прожила лишь с родителями да дочерью.
А потом…
***
— Наша очередь подошла, — бросил однажды за ужином Виктор, даже не подняв глаз.
— Какая очередь? — не поняла Света.
— Да на квартиру же! — всплеснула руками Варвара Петровна. — Верно, сынок?
— Ага, — зять отвлёкся от тарелки с жареной картошкой.
— Так это же отлично! Когда пойдём смотреть?
Виктор наконец посмотрел на неё:
— Никуда не пойдём. Я отказался.
— От чего?!
— От жилья. Нам и тут хорошо. Втроём…
Света выбежала на улицу. Бежала, не видя дороги.
«Втроём… Всё ясно… Он не может простить, что детей нет… А квартира — просто последняя капля.»
Вернулась — и холодно объявила:
— Уезжаю. Через два дня.
— Куда? — сделал вид, что не понимает, Виктор.
— Жить! — бросила она. — Без тебя!
И уехала.
Мать и зять остались вдвоём.
***
— И до сих пор живут вместе? — поразилась Оксана, когда Светлана Петровна рассказывала эту историю.
— Живут.
— Хотя вы врозь?
— Мы же не разведены. А мама его обожает. Как сына.
— А он? Его это устраивает?
— Оксан, у нас не Москва. Тут всё проще. Формально он мой муж. Так что все норм. Да и мама под присмотром.
— И давно так… без развода?
— Пять лет.
— Ого! На примирение надеешься?
— Да нет. Даже не думаю об этом.
— Зря, — улыбнулась Оксана. — Была бы свободна.
— Я и так свободна…
***
Пока Марфа Сидоровна пересказывала ту же историю, мысли Оксаны метались.
Наконец главбух добралась до главного:
— И вдруг выяснилось… Глубоко вдохни… Что у этого Виктора, мужа Светланы Петровны, есть вторая семья! — многозначительно прищурилась Марфа Сидоровна. — И знаешь, кто мать его детей? Цыганка!
— Броси́! — Оксана ахнула. — Ты уверена?
— Как в вечернем сериале.
— Теперь понятно, почему Светлана так быстро развелась, — усмехнулась Оксана. — И так брак держался на соплях, аА когда узнали, что эта «цыганка» на самом деле — бывшая одноклассница Светланы, в которую Виктор был влюблён ещё со школы, всем стало ясно, почему он так цеплялся за семью — просто боялся, что правда всплывёт.
