Сначала постарела, а теперь ещё и заболела! Всё, я подаю на развод! — бросил муж, сердито хлопнув дверью. Он даже не догадывался, как жестоко ошибается…
Алевтина сидела на кухне, сжимая телефон в дрожащих пальцах. Голос в трубке сообщил нечто такое, от чего земля ушла из-под ног. Мысли путались, мелькали обрывками, но ни одна не складывалась в ясное решение.
Что делать? Вопрос колотился в висках, но ответа не было. Делиться с кем-то она не собиралась — давно поняла, что люди редко радуются чужим удачам, а в горе и вовсе предпочитают отворачиваться. Слова — одно, а что на самом деле у человека на душе — кто знает?
Раньше она могла рассказать всё родителям. Они были её оплотом. Но теперь их не стало, и пустота внутри грызла сильнее прежнего. Муж? Когда-то она верила ему безоглядно, но в последнее время он стал холодным. То шуточками намекнет, будто она «уже не та», то в сердцах бросит: «Посмотри на себя!».
Но Алевтина не понимала — что изменилось? Она по-прежнему ходила в парикмахерскую, красила ногти сама после того, как в салоне испортили ей кутикулу, подбирала элегантные платья. Да, годы брали своё, но и муж не молодел. Другие пары их возраста гуляли в парках, смеялись, строили планы. А она всё чаще сидела одна — муж задерживался «на работе», и она догадывалась, что за «работой» скрывается нечто совсем иное.
Грузить детей не хотелось. Дочь только вышла замуж, ждала ребёнка, а сын учился в другом городе. Но одно она знала точно — с мужем надо поговорить. Пусть скажет прямо — остался ли в нём тот человек, в которого она влюбилась когда-то.
Вечером она встретила Игоря у порога с твёрдым взглядом.
— Что-то случилось? — он нахмурился, увидев её лицо.
— Да, — Алевтина глубоко вздохнула. — Мне поставили серьёзный диагноз. Скажи, если мне станет плохо, ты будешь рядом?
Игорь заёрзал.
— Это что за болезнь?
— Неважно, — она покачала головой. — Важно — останешься ли ты со мной?
Муж провёл рукой по лицу, опустился на стул.
— Алёна, понимаешь… Ты сама дала повод. Я давно хотел поговорить. Короче, я ухожу. Ты стареешь, а теперь ещё и это… Прости, но я не хочу быть сиделкой. У меня другая жизнь. Да и… есть кое-кто. Ты справишься, ты же сильная.
Он быстро собрал вещи, швырнул в сумку пару рубашек.
— Остальное потом заберу. Не держи зла.
Дверь захлопнулась. Алевтина не заплакала. Только усмехнулась: «Ну вот и всё».
Прошло несколько дней. Она сидела у окна, размышляя, как жить дальше. Зазвонил телефон — сын.
— Мам, ты дома? — бодро спросил Глеб.
— Да, а что?
— Сюрприз! Меня переводят на практику в наш город!
Алевтина рассмеялась.
— Вот это повезло!
Впервые за долгое время на сердце стало легче.
Через неделю Глеб приехал. Вечером она решила поговорить.
— Глеб, я узнала кое-что странное… — начала она. — Мне позвонил нотариус. Оказывается, я была приёмной. Моя родная мать бросила меня, уехала с богатым иностранцем. Недавно она овдовела, разыскала меня, но… погибла в аварии. Теперь мне предлагают наследство.
Глеб присвистнул.
— Вот это история! Ты что, откажешься?
— Я не знаю… Она же меня бросила.
— Мам, но если не ты, то кто? Ты будешь обеспечена.
— Но я даже языка не знаю…
— Всё уладим, — уверенно сказал Глеб. — Я найму юриста.
Через несколько дней Алевтина стояла у самолёта. Рядом — её сопровождающий, Виктор, хмурый, но толковый адвокат.
— Знаете, я сначала отказывался от этого дела, — вдруг сказал он. — Но что-то подсказало, что с вами стоит познакомиться.
Она улыбнулась.
Они оформили документы, но продажа имущества затянулась. Виктор показывал ей город, водил по музеям. И однажды Алевтина осознала — она счастлива.
Перед отлётом он проводил её в аэропорт.
— Признаюсь, с вашим отъездом будет пусто, — сказал он.
— Приезжайте в гости, — ответила она.
— Обязательно, — кивнул он.
Дома она разделила деньги — купила сыну квартиру, дочери открыла счёт.
О муже не вспоминала. Но однажды раздался звонок. На пороге стоял Игорь — пьяный, опустившийся.
— Алёна… Верни меня, — пробормотал он.
— Уходи.
— Кому ты теперь нужна? — хрипло засмеялся он.
Из лифта вышел Виктор с цветами.
— Добрый вечер, Алевтина, —
