Моя мама, Людмила Сергеевна, на склоне лет умудрилась влипнуть в историю, а теперь ждёт, что мы с мужем будем разгребать последствия её решений. «Ты же её дочь! Как тебе не стыдно оставлять родную мать в беде?» — накинулась на меня её соседка. Но с чего бы мне спасать того, кто сознательно шёл наперекор всем моим предостережениям? Хлопот и так хватает, а теперь ещё и её драмы ввалились в нашу жизнь, как снег на голову.
«Пусть твой муж поговорит с ним, мужиком!» — ноет мама, умоляя, чтобы мой Денис вмешался в её личные разборки. Я лишь пожимаю плечами: с какой стати ему лезть в этот балаган? Муж — не её рыцарь в сияющих доспехах, да и мне не улыбается ковыряться в её проблемах. Она прекрасно понимала, на что шла, связываясь с этим человеком, так пусть теперь расхлёбывает сама.
Мне 30, с Денисом мы вместе уже восемь лет. Живём в Нижнем Новгороде в трёшке, взятой в ипотеку. Растим сына Алёшку, и жизнь течёт обычным чередом: работа, садик, быт. Когда Алёшка пошёл в сад, я вышла из декрета, и мы потихоньку двигаемся вперёд. А мама? Та вдруг решила, что в 48 лет пора круто менять судьбу. «Выхожу замуж!» — огорошила меня через пару лет после нашей свадьбы.
Я выросла без отца. Мама родила меня без штампа в паспорте, и кто мой папа — для меня так и осталось тайной. Жили мы скромно в однушке, которую она купила, продав бабушкину хатку в деревне. О её личной жизни я знала мало — мелькали какие-то кавалеры, но не всерьёз. И вдруг — замужество! Я удивилась, но не спорила. «Зачем тебе ЗАГС? Можно же просто жить вместе», — советовала я. Но мама уже неслась на всех парах к своей мечте, не слушая никого.
Через пару месяцев после свадьбы грянуло новое: «Мы с Виктором продаём свои квартиры и покупаем двушку!» У меня глаза на лоб полезли. У Виктора была дочь от первого брака, его жильё — развалюха на окраине, а мамина квартира — в центре. Разница в цене — как между «Жигулями» и иномаркой. «Мам, зачем? Вам же детей не рожать, зачем такие хоромы?» — пыталась до неё достучаться. Она отмахнулась: «У нас разные режимы. Я ночью книжки читаю, а ему свет мешает. Да и вообще, моя жизнь — мои правила!» Я поинтересовалась работой Виктора. «Пока в поисках, — ответила она. — Как квартиру ку พื้ продажи, тогда и устроится». А пока он сидел на её шее.
Они переехали, Виктор взялся за ремонт, а я погрязла в своих делах — мы с Денисом покупали жильё, потом родился Алёшка. Мама навещала внука пару раз за два года, вся её жизнь теперь крутилась вокруг нового мужа. Но вскоре она стала заглядывать чаще, жалуясь, что дома «невыносимо». А потом я заметила у неё синяк под глазом. Тут-то всё и выплыло. Оказалось, Виктор был закодированным алкашом, но срок кодировки истёк. Он пил, терял работу, находил новую — и так по кругу. «Уходит в запой, его выгоняют, — рыдала мама. — Не знаю, что делать».
«Разводись! — твердила я. — Продавай квартиру, забирай свою долю и живи спокойно!» Но она боялась. Боялась его гнева, его угроз. И стала упрашивать Дениса: «Пусть поговорит с ним, как мужчина с мужчиной!» Денис наотрез отказался. «Это их разборки, пусть сами разруливают», — сказал он, и я его поддержала. Зачем ему эти головные боли? Он не обязан спасать мою маму от её же поступков. Но она обиделась: «Какой зять! Даже тёщу защитить не хочет!» Я парировала: «Если б на меня напали, он бы грудью встал. Но твои проблемы — это развод и раздел имущества, а не драка».
Мама хлопнула дверью, а Денис затаил обиду на её слова. Но она не успокоилась — стала приезжать к нам чуть ли не каждую неделю, ныть, а то и ночевать проситься. Нам с Денисом это осточертело — у нас своя семья, свои планы. А тут ещё Виктор начал названивать пьяным, орать угрозы. Потом трезвел, мама возвращалась, и круг повторялся. Теперь он издевался над ней и трезвый, денег не давал. «Почему ты терпишь? — кричу я. — Уходи!» А она шепчет: «Страшно. И заступиться за меня некому».
Соседи её жалеют, и одна даже решила мне всыпать. «Раз муж не хочет помогать, бери всё в свои руки! — заявила она. — Забирай мать к себе, пусть с ребёнком помогает!» Я обалдела. С чего вдруг? Я справляюсь с Алёшкой сама, а мама пусть разбирается со своими заморочками. Она меня обвиняет, будто я злюсь из-за квартиры, из-за нового наследника. А недавно выдала: «Я ради тебя в молодости себя в жертву принесла, а ты теперь меня кинула!»
У меня перехватило дыхание. Её выбор рожать меня без мужа, её отказ от личной жизни, её брак с этим типом — всё это её решения. А теперь я виновата? Она сама наломала дров, а я не обязана в этомНо сердце всё равно сжимается каждый раз, когда она звонит — ведь как бы ни злилась, это же моя мама.
