Забытая сумка — как случайный след перевернул судьбы
Екатерина Васильевна, женщина лет тридцати пяти с усталым, но всё ещё прекрасным лицом, спешила. Она только что расплатилась за поездку, вытаскивая купюры из переполненного, туго набитого кошелька. Кинула водителю «спасибо» и выпорхнула из машины, оставив на заднем сиденье тяжёлую кожаную сумку с потрёпанными ручками, но ещё крепкую, словно новую.
Таксист, Иван Петрович, заметил пропажу лишь когда усадил следующего пассажира. Ворча под нос, он довёз клиента и развернулся обратно — к тому самому серому двенадцатиэтажному дому на окраине Москвы. Сумка оказалась неподъёмной, словно набитой камнями. Проведя рукой по толстой воловьей коже, Иван хмыкнул — работа явно дорогая, не фабричная.
Перекрестившись мысленно, он полез внутрь в поисках хотя бы клочка бумаги с адресом. Но там царил женский хаос: тюбики помады, рассыпавшиеся таблетки, свёрнутые в комки колготки, шприцы в прозрачном пакетике, фотографии незнакомых людей — и ни одной зацепки.
«Господи, да как она эту тяжесть каждый день таскает?» — почесал затылок Иван. В тот же день он обошёл двор, спрашивая у бабушек на лавочках и молодых мам с колясками — никто не признавал сумку.
А Екатерина, не заметившая потерю сразу, носилась по городу: аптека, юрист, парикмахерская, три магазина. Вспомнила о сумке лишь к вечеру, когда собиралась на встречу с подругами. Думала, обронила в торговом центре, искала там — конечно, безуспешно.
Иван же не сдавался. Утром и вечером он приезжал к дому, таская сумку за собой, как солдат вещмешок. На третий день, усталый, присел на скамейку перекусить. Бутерброд с колбасой, огурцом и помидором, два яблока в придачу. Только собрался откусить — заметил лохматого пса. Старый, серый, с умными грустными глазами. Молча смотрел на еду, не выпрашивая, только взгляд тяжёлый.
Иван вздохнул, отломил половину бутерброда, протянул. Пёс аккуратно взял, уселся рядом и степенно принялся жевать. Так они и позавтракали — Иван рассказывал псу о сумке, о неведомой хозяйке, а тот слушал, будто понимал.
С тех пор пёс — Иван прозвал его Жориком — ждал его у подъезда. Вместе обходили этажи, искали. Иван ездил уже не ради сумки — ради этого мохнатого слушателя.
На седьмой день, сидя на скамейке, Иван взглянул на Жорика:
— Остался девятый этаж. Давай проверим?
Пёс внезапно ткнулся носом в сумку, зашмыгал носом — и рванул к подъезду. Взлетел по лестнице, будто молодая собака, остановился у двери на девятом и сел, гордо подняв морду.
Дверь открыла Екатерина — в растоптанных тапках, с неубранными волосами.
— Вам чего? — удивилась она.
— Сумочку вашу, кажется, нашёл, — Иван поднял тяжёлую ношу.
— Батюшки! — ахнула женщина. — Да как же вы…
— Жорик по запаху нашёл.
Она распахнула дверь шире:
— Заходите! Чайком угощу, хоть спасибо скажу.
На кухне Жорик улёгся у её ног, а Иван смущённо ковырял вилкой салат. Вдруг в дверь ввалились подруги Екатерины — с пирогами, бутылкой коньяка. Увидев мужчину, замерли.
— Это кто? — ухмыльнулась одна.
— Да таксист, сумку вернул, — зарумянилась Екатерина.
— И долго искал? — прищурилась другая.
— Целую неделю, — признался Иван.
— Ой, да ты герой! — рассмеялись женщины.
Коньяк откупорили, пироги разогрели. Жорик так и не подошёл к Ивану — примостился у новой хозяйки.
Через месяц Иван переехал к Екатерине. Через полгода расписались. А Жорик теперь важничает во дворе — все его знают, угощают. Зайдёт в лифт, кто-нибудь обязательно спросит:
— На девятый?
— Гав! — отвечает пёс.
Вот и вся история. А чему она — судите сами.
