СУДЬБА…
Два года назад, ночью на автобусной остановке я притормозил, чтоб сигарет купить. Взял пачку, гляжу — на скамейке дед сидит, вид у него совсем нездоровый: лицо белое, как мел. Время — второй час ночи. Подошел, спросил у старика, как дела, а он в ответ: «Да ничего, вот только сердце прихватило, люди скорую вызвали — жду». Я затылок почесал, подошел к продавщице, спросил, давно ли дед тут сидит, и она меня огорошила: «Да с восьми вечера…»
Жуть… Мужику лет под семьдесят, может, и не ветеран, но советскую страну строил наверняка — за наше счастливое детство вкалывал. Я его слушать не стал, когда он твердил, что «все нормально и скорая вот-вот приедет», взял под руки, усадил в свой «Жигуль» и рванул в больницу.
Но не тут-то было. Охранник у ворот попытался меня развернуть, дескать, ставь машину на стоянку и иди пешком. А я-то знал, каков там порядок: в пять вечера центральный вход намертво закрывают, а заходить надо со двора, через какую-то арку, боковую дверь. Только вот с дедом на руках туда не проберешься. Дорога есть — раз «скорые» ездят, значит, и мы проедем.
В приемном покое дежурный врач — усталый мужик в помятом халате — и медсестра, девица дородная. Я им деда: «Вот, сердце шалит, чтоб не помер — принимайте. А то скорая за ним так и не приехала». А медсестра мне выдает: «Одна машина на ДТП, вторая сломалась. А его примем, только если полис и копию партбилета принесете».
Я ей по-человечески объясняю: мол, не знаю этого деда, просто увидел на остановке, понял, что ему к врачу надо — вот и привез. А они мне про бумажки. Уже зло взяло за живое, говорю: «Вы ж врачи, вам людей спасать, а не бюрократию разводить!» А она мне, с холодком: «Если документов нет — лечение платное. А если денег нет — так на каталку в коридор положим, и всё». Еле сдержался, чтоб не нахамить…
Дед к тому времени уже как родной стал. Спрашиваю у него: «Ну-ка, какие у тебя документы есть? Сейчас тебе полис оформим». Он еле мычит, достает пенсионное удостоверение. Мы имя-фамилию списали, а адреса там нет. Пришлось остальное наугад сочинить. За страховку я отдал всего триста рублей…
Врачи покатили деда по кабинетам, а мне велят подождать полчаса: «Сейчас анализы возьмем, скажем, что дальше». Сижу в коридоре, в телефоне копаюсь, сколько времени прошло — не заметил. Выходит врач, говорит: «Нужно принести мыльно-рыльные принадлежности, тапочки». Дал еще список лекарств.
Назвался груздем — полезай в кузов. Поехал в круглосуточный, набрал тапочки, полотенце, кружку, ложку, бритву, мыло. В больничной аптеке тетку разбудил, купил еще лекарств. Вернулся, думал: занесу в палату, на тумбочку положу — и домой, сил уже нет. Но дед меня заметил (не спал, видно), говорит: «Запиши мой адрес. Сходи, скажи, что я жив и в больнице, а то мои там переживают». Адрес — на другом конце города.
Приехал — там бабка, дама видная и ребенок ее. Я им и объясняю: мол, дед ваш жив, в больнице. А у них тут уже переполох — родню созванивают, машины готовят, чтоб искать. Рассказал им, как все было, а та женщина уже такси вызывает, чтоб ехать. Еле уговорил подождать до утра, к восьми, когда врачи на смену придут. В общем, уговорили меня остаться: «Ты помог — чего опять через полгорода мотаться?» Ну, я и остался… Три года уже вместе живем.
Люди, творите добро. А вдруг это судьба?
