С самого утра Галина хлопотала на кухне. То вынимала противни, то шинковала овощи, то ставила в духовку пирог с капустой, то заправляла оливье. Всё шло как по маслу, и даже её сын-подросток Антон, обычно вечно мешавшийся под ногами, лишь удивлённо наблюдал за материной суетой.
— Мам, мы что, гостей ждём? — насупился он, тыча вилкой в тарелку с селёдкой под шубой.
— Ждём, сынок, — ответила Галина с таинственной усмешкой. — Но сперва умойся! А потом, глядишь, и пирожком угощу. Не балуй!
Она ладно отослала его руку от тарелки с колбасой, надела своё лучшее синее платье, аккуратно уложила волосы, подвела тушью глаза и накрасила губы помадой. Антон смотрел на неё, будто впервые увидел.
Раздался звонок в дверь.
— Открой, будь добр, — сказала Галина, стараясь говорить ровно.
Антон подошёл к двери и, распахнув её, замер: на пороге стоял мужчина — высокий, в добротном пальто, с букетом ромашек и коробкой шоколадных конфет.
Так в их дом вошёл Виктор…
Впервые она встретила его морозным утром. Она дрожала на остановке, когда рядом остановилась чёрная «Волга» и коротко гуднула. Люди на остановке переглянулись, но водитель явно сигналил ей. Она подошла. За рулём сидел коллега из отдела снабжения — Виктор.
— Садитесь. Автобус не скоро, а вы уже вся посинели, — сказал он с лёгкой ухмылкой.
Она села. В салоне было тепло, уютно и тихо. Без ветра. Без чужих глаз.
— Спасибо.
— Не за что. Каждый день мимо езжу. Удивительно, что раньше вас не встречал.
— Обычно выхожу раньше, сегодня задержалась.
Так всё и началось.
Он давно замечал её в бухгалтерии. Тихая, скромная, без лишних слов. Не кокетничала, не сплетничала. Напоминала ему Ларису — бывшую жену. Та тоже сначала была скромницей. А потом… потом была свадьба, беременность, сын — и всё перевернулось. Упреки, недовольство, вечные сравнения: «Наташа мужа на Канары возит», «Ольга шубу купила»…
Виктор пахал, тянул ипотеку, старался. А потом однажды увидел жену, выходящую из чужой «иномарки», смеющуюся, счастливую. И всё понял. Собрал вещи. Ушёл.
При разделе квартиры ему досталась лишь однокомнатная на окраине. Ремонт делал сам. Сердце ныло от тоски, но руки работали.
С сыном Игорем виделся редко, по выходным. Тот обнимал его с жадностью и нежностью, и он держался ради него. Женщин больше не было. Была лишь тишина.
И вдруг — Галина.
Он стал подвозить её каждое утро. Потом пригласил в кино. Потом — просто в парк. Она была сдержанна, но тёплая. И однажды её подруга сказала:
— Ты чего? Мужик как мужик, надёжный. А вдруг какая юбка уведёт?
Галина усмехнулась, но задумалась.
В то утро она снова хлопотала на кухне. Всё должно быть идеально.
— Мам, точно кто-то придёт? — снова спросил Антон.
— К обеду, — мягко повторила она. — Не лезь в салаты.
Когда Виктор пришёл с ромашками и конфетами, Антон насупился. За столом отвечал односложно, потом вовсе ушёл в комнату.
— Не понравился я ему, — сказал Виктор, собираясь уходить.
— Он просто не привык. Всю жизнь мы были вдвоём. Дай ему время.
Вечером Галина зашла к сыну.
— Антоша, вот подрастёшь — девушка появится. А если она мне не понравится? Тоже будешь хмуриться? Ты для меня главный мужчина. Но если ты против — я не стану с ним встречаться.
Он не ответил. Лишь сильнее сжал геймпад и уставился в экран.
Виктор не сдавался. Узнал, в какой школе учится Антон. Подъехал. Ждал.
— Чего надо? — буркнул подросток, подойдя к машине.
— Хочу поговорить. Садись.
Тот сел, скептически оглядев потрёпанную «девятку».
— Машина так себе. Всё деньги на ипотеку ушли?
— На квартиру. Жена ушла — хотела большего. А твоя мама… она другая. Мне с ней хорошо.
— То есть вы к нам не подселяться собрались? — усмехнулся Антон.
— Нет. У меня своя квартира. Просто хочу быть рядом. Но только если ты не против.
Они сидели молча.
— Кольцо ей подарите? — неожиданно спросил Антон.
— Подарю.
— Только не дарите ей гладиолусы. Любит ромашки. И кольцо пусть будет простое. Без вычурных камней.
Через два дня, в субботу, в дверь снова позвонили. На пороге стоял Виктор с ромашками и маленькой бархатной коробочкой.
— Ты избегаешь меня. А я больше не могу, — сказал он, протягивая цветы.
— Здрасьте, — отозвался Антон, появившись в дверях. — Вы маму замуж зовёте?
Виктор молча открыл коробочку. Там лежало тонкое колечко — скромное, но изящное.
Галина посмотрела на него, потом на сына.
— Я не против, — сказал Антон. — А ты, мам?
Галина не сдержала слёз. Они обнялись.
Свадьбу назначили на май. Хотели скромно, но душевно — на даче, с шашлыками.
Кто-то скажет, что детям не место в личной жизни родителей. Но если родители хотят быть частью жизни детей — они должны слышать их голос.
И у них получилось.
Потому что чтобы стать семьёй, порой хватает трёх вещей: любви, терпения и умения слышать друг друга.
