Последний рассвет
Глухая ночь медленно сдавалась, уступая место холодному утреннему свету. Приближалась минута прощания, и эта мысль сжимала сердце. Агафья не сомкнула глаз всю ночь, сидя у гроба мужа, Михаила. Воспоминания о прожитых вместе годах мелькали перед ней, словно кадры из старого кино — наполненные любовью, болью и тихим счастьем. Оба они уже перешагнули порог старости.
— Мишенька мой прожил семьдесят восемь, мог бы ещё пожить, если б не эта болезнь проклятая, — шептала Агафья, на два года младше мужа.
— Хороший ты был, Миша, муж и отец примерный, — уже громко говорила она, глядя на его лицо, которое в утреннем свете стало яснее, чем ночью при тусклом пламени свечи. — Сколько соблазнов было, а ты ни разу не свернул… Эх, как быстро жизнь пролетела.
Всю ночь воспоминания терзали её, будто она перелистывала книгу их жизни — страница за страницей, пятьдесят пять лет вместе, полных радостей и горя.
Когда Михаил понял, что дни его сочтены, он повторял жене:
— Гапка, это Господь меня за грехи наказывает. Видно, не так я жил, не так думал.
Но Агафья, вытирая слёзы, успокаивала его:
— Не терзай себя, Миша. Жизнь ты прожил честную. Не пил, не гулял, нас с дочкой любил. Какие грехи? Ты себя не знаешь, что ли?
Он затихал, доверяя её словам.
Рассвело. На кухне хлопотала их дочь, Галина, приехавшая из Екатеринбурга. Мужа у неё не было — развелась, а её дочь, внучка Агафьи, недавно родила второго ребёнка, потому осталась дома. Не увидит внучка деда в последний раз. Что ж, в детстве она каждое лето приезжала к ним в деревню под Пермью.
Галина, единственная выжившая дочь, была для них сокровищем. Двое их детей умерли в младенчестве: один не прожил и дня, второй — недели. Как молилась Агафья за свою Галю! Но перед выпуском из школы дочь огорошила их:
— Мам, пап, я после школы уеду в город. Не хочу оставаться в деревне. Знаю, я у вас одна, должна быть рядом в старости, но в городе жизнь другая, настоящая.
— Что ж, Галя, поезжай, — сразу согласился Михаил.
Агафья поднесла платок к глазам:
— Ох, доча, как же мы без тебя?
Но Михаил строго взглянул на жену:
— Не держи её, Гапка. Пусть сама дорогу прокладывает. Не место ей в деревне коров доить. Пусть в люди выходит.
В глубине души Агафья понимала, но отпускать дочь в город было страшно. Галина уехала, поступила в техникум, выучилась на бухгалтера. Вышла замуж, но домой так и не вернулась.
Агафья с Михаилом прожили почти всю жизнь вдвоём, работали в колхозе, жили дружно, без ссор. Когда состарились, брали внучку на лето. Но та выросла, и её приезды стали редкостью. Скучали старики, но не навязывались.
— Помнишь, как внучка с нами на сенокосе была? — Агафья чуть улыбнулась. — Визжала, когда Миша её в речку заносил, плавать учил. И ведь научил…
— Мам, о чём? — тихо спросила подошедшая Галина.
— Да так, вспомнилось. Посиди со мной, доча, попрощаемся с отцом в тишине, пока люди не пришли. Односельчане Мишу уважали, никому зла не делал, всем помогал. Все придут.
Галина села рядом, обняла мать.
— Как хорошо, что ты на отца похожа, — грустно сказала Агафья. — Его лицо со временем забудется, а ты — будто он передо мной.
— Мам, расскажи, как вы с папой познакомились? Никогда об этом не говорили.
— Ох, Галенька, история у нас необычная. Увидел он меня — и будто прикипел.
— Как это? Где ты была?
— Работала я в колхозе, на ферме. Всегда в передовиках ходила. Вот и отправили меня в Пермь на собрание ударников труда. Вручили грамоту, часы наручные — маленькие, аккуратные. У нас в деревне таких ни у кого не было! Радости моей не было предела. Водили нас по городу, показывали достопримечательности. Людей со всей области собралось много, но мужчин мало.
После экскурсии повели в столовую. Там мы и встретились с твоим отцом. Сели за соседние столы, а он глаз с меня не сводит. Высокий, статный, но одет неопрятно — рубаха застиранная, помятая. Сразу видно, без женской руки. Мне даже любопытно стало. А у нас в деревне парней почти не осталось — кто в армию ушёл, кто в город подался.
Агафья вздохнула, словно снова переживала тот день. Когда она вышла из столовой, вдруг услышала за спиной:
— Возьми меня с собой. Михаилом звать. А тебя как?
— Агафья, — ответила она строго. — Ты же не знаешь, в какой глуши я живу. Городской, небось, променяешь город на деревню? — рассмеялась.
— Променяю, Гапка. Мне, холостому, что терять? Поеду за тобой, — и с тех пор звал её только Гапкой.
И ведь поехал. Михаил Агафье сразу приглянулся. Приехали в деревню, и он без лишних слов отправился к её родителям:
— Здравствуйте, прошу руки вашей дочери. Простите, что так сразу, но ничего у меня нет — ни дома, ни хозяйства. Только сердце. Гапка мне дорога, обещаю быть ей верным мужем.
Родители опешили. Отец хмыкнул:
— Тебя, Гапка, на собрание отправляли, а ты жениха привезла?
— Так вышло, — потупилась она. — Но я согласна.
Родители благословили. Свадьбу сыграли в воскресенье — скромную, по-деревенски. Собрались односельчане, пели, плясали. А потом началась их жизнь — простая, но счастливая.
Счастлива была Агафья. Шли с мужем по деревне, а люди перешёптывались:
— Вот Гапка какого мужика себе урвала! Красавец, высокий. Такие на баб падки, — судачили старухи.
— Погодите, недолго они проживут. Погуляет Мишка, — качала головой соседка Марфа.
Сплетни доходили до Агафьи, но Михаил не давал повода. Любил только её. Правда, с детьми не везло: двое умерли в младенчестве. Но Галина родилась здоровой, и это было чудом.Она осталась одна, но знала, что он ждёт её где-то там, за последним рассветом.
