Когда Настя объявила, что выходит замуж за Дмитрия, мать только ахнула, бабка нашептала все мыслимые проклятья, а подруга Галя постучала пальцем по виску и зло бросила: «Дура!»
Но Настя любила. До трясучки в коленях, до бессонных ночей. Она свято верила — никто не понимал любви так, как она.
Ей — двадцать, она юна и упряма. Дмитрий — тридцатилетний «экономщик», с виду умён, обаятелен, душка. Да, порой резок, иногда капризничает, как дитя, но с ней — нежен и внимателен.
Она не бросила институт — мать пригрозила оставить без копейки на съём жилья. Дмитрий ворчал, но смирился: из тесноватой квартирки на окраине хотелось свалить побыстрее. Тем более, Настя ему и правда нравилась.
После свадьбы он словно переродился: носил её на руках, помогал с бытом, вместе выбирали обои, мебель, шторы. Но потом его стало не хватать. То «встреча с партнёрами», то «мужики в бане».
Когда Настя забеременела, всё пошло под откос. Жуткий токсикоз, пустота в квартире, тревога.
Он приносил деньги и исчезал. Никогда толком не объяснял, чем занят. Лишь отмахивался:
— Не лезь не в своё дело — крепче спать будешь.
Мать Насти чуяла недоброе:
— Его либо упекут, либо он сам сгинет. Не играй с огнём, дочка.
Но Настя гнала дурные мысли — у них была дочь, маленькая Поля, и ради неё они пытались быть семьёй. Иногда получалось: вылазки на шашлыки, подарки, домашние вечера.
А иногда… не хватало даже на хлеб. Он метался — то щедрый, то замкнутый и злой.
Через десять лет Дмитрий вдруг заявил, что устроился «на нормальную работу»: в солидную контору, с зарплатой, графиком. Два года после этого стали для Насти лучшими. Они путешествовали, смеялись, даже завели кота.
Но потом — будто сглаз навели. Дмитрий начал пропадать, злиться, отстраняться. В конце концов, отправил жену с дочкой к тёще:
— Так будет лучше. Потом всё объясню.
Через два месяца его взяли. Попался на взятке. Через неделю — мёртв. По бумагам — инфаркт в камере.
— Свои прикрыли следы, — хмыкнул следователь. — Вы правда ничего не знали?
Настя молчала. Она и правда не знала. Или не хотела знать.
От Дмитрия остались лишь воспоминания, старенькая «Лада» и их квартира, где его долю чудом переоформили на Полю.
Свекровь, Лариса Семёновна, рвала и метала:
— Ты его погубила! Всё тебе было мало!
Настя не оправдывалась. Вдова, без гроша, с ребёнком и грузом вины — ей и так было невмоготу.
Через полгода Лариса сама позвонила — ради внучки. Поля часто гостила у бабки, Настя не мешала: девочке нужна была родная душа, а сама она — крутилась как белка в колесе.
И тут появился Артём. Старый приятель по вузу. Добрый, спокойный, без вредных привычек. Сначала они просто болтали — о жизни, о потере. Потом стали встречаться.
Но Полю Настя в курс не посвящала. До того дня, пока не решилась:
— Это Артём. Мы теперь вместе.
— Ты что, папу забыла?! — вскрикнула дочь. — Бабка права была!
В душе у Насти всё оборвалось. Она и сама не знала, как жить дальше. Но знала одно — жить надо.
— Он не заменит тебе отца. Но он — хороший.
Поля не верила. Она и бабка обсуждали это. Лариса рыдала, уговаривала: «Ты — единственная, кто может остановить этот беспредел».
Поля старалась: игнорировала Артёма, отшвыривала подарки, строила гримасы. Но он терпел. Не лез. Не грубил.
Приносил цветы, играл с котом, жарил пельмени. Он был — нормальным.
Как-то раз он свёл всех в конный клуб. Поля не удержалась. Хоть и куксилась, глаза выдавали восторг.
И вот однажды бабка сказала:
— Хочешь, чтобы он ушёл — ты знаешь, что делать.
План был прост: инсценировать домогательства. Один раз — и мать выставит Артёма за дверь.
Поля сделала всё как надо. Надела обтягивающую футболку, распустила волосы, зашла на кухню, когда Артём месил тесто.
Когда вошла мать — дочь завизжала:
— Он ко мне пристаёт!
Артём замер. Настя — остолбенела. Поля — задрожала.
Но вместо злости в глазах Артёма была… жалость. И это сломало девочку. Она рыдала, сгорая от стыда.
— Бабушка велела… — шёпотом призналась она.
Настя выслушала. Молча. Потом сказала:
— Решай сама, общаться тебе с Ларисой Семёновной или нет. Ты уже большая.
Поля пока не решила. Но с тех пор ведёт себя иначе.
Она старается — быть дочерью. Настоящей. Не из-под палки. А потому что хочет сама.
*Бывает, жизнь ломает нас, но если в сердце остаётся место для честности — можно выпрямиться. Даже когда кажется, что сил нет.*
