Дом, оставшийся за калиткой
Люба была на два года младше сестры Гали. Всегда прилежная, помогала родителям, в то время как Галя пропадала в гулянках и шумных вечеринках. Её разгульная жизнь закончилась тем, что школу она заканчивала уже беременной.
Галя даже не знала, от кого ребёнок. В ту ночь была так пьяна, что ничего не помнила. Родители запретили аборт, но Галя, ожесточившись, бросила новорождённую дочь на родню и сбежала с новым ухажёром, оставив семью разбираться с её ошибками.
Вскоре родители умерли, и племянница, Надя, осталась на попечении Любы. Перед смертью мать оформила дарственную на дом на Галю, сказав:
— Ты, Любка, умница, устроишься. А Галя нагуляется и вернётся. Пусть хоть крыша над головой будет.
Люба понимала несправедливость, но не осмелилась перечить. Растила Надю, отдавая ей всю душу. Времени на себя не было — кто возьмёт замуж женщину с чужим ребёнком? Да и здоровье пошатнулось — врачи поставили бесплодие.
Годы шли. Надя выросла, окончила школу. О Гале никто не слышал. Девушка знала, что Люба — её тётя, но родную мать не ждала. Люба стала для неё всем: доброй, заботливой, родной.
Галя объявилась внезапно — приехала на выпускной Нади в селе под Тверью. В ярком платье, с модным маникюром, она выглядела чужеродно среди деревенской тишины.
— Ну, Любка, ты как была серой мышью, так и осталась! — расхохоталась она, оглядывая сестру с усмешкой.
Надя отвернулась, крепко обняв Любу. Это разозлило Галю.
— Я твоя мать! Чего нос воротишь? Должна благодарить, что на свет тебя произвела! — кричала она, голос дрожал от злости.
Войдя в дом, Галя начала командовать:
— Что, обосновались тут? Мою комнату заняли? Валите из моего дома! — орала она, сверкая глазами.
Может, и ужились бы, но кто-то из соседей проболтался Гале про дарственную. Вернувшись, Люба с Надей увидели свои вещи, выброшенные за калитку. Сердце Любы сжалось от обиды.
— Мама Люба, мы так не оставим! В суд пойдём! — твёрдо сказала Надя.
— Не выйдет, Наденька. Бабушка дом на неё записала, — ответила Люба, смахивая слёзы.
Тут подошёл сосед, дед Иван, и предложил помощь. Узнав, что случилось, позвал их к себе. Люба умела готовить, порядок держать, да и по хозяйству справлялась. Старику большего и не надо. Так они поселились через дорогу.
Дед Иван не мог нарадоваться. Люба с Надей вычистили его дом, а стряпня у них — пальчики оближешь.
— Родные так не ухаживали бы! Мои вы золотые! Теперь и помирать не страшно, — улыбался он, глядя на них с теплотой.
Вскоре деда не стало — ему было за девяносто. Ушёл тихо, без мучений. Люба взяла на себя похороны — родни у старика не осталось. Стала искать жильё, но вдруг её вызвали к нотариусу.
Оказалось, дед оставил ей дарственную на свой дом. Ни слова не сказал — хотел сюрприз сделать. Люба не верила — будто судьба вернула ей то, что отняла сестра.
А Галя? Пустилась во все тяжкие. Запила, а однажды, в пьяном угаре, спалила родительский дом. После этого исчезла, и больше её не видели.
Любе часто снилась мать. Старуха бродила по пепелищу и бормотала:
— Если б не я, и она бы сгорела. Окаянная…
