**Дневник. 15 октября**
Всё развалилось в один день. Мой муж, Артём, ушёл, прихватив все наши деньги, и оставил меня с полугодовалой дочкой в съёмной квартире на окраине Екатеринбурга. Я не знала, как дальше жить — отчаяние душило. Но помощь пришла оттуда, откуда я её не ждала — от свекрови.
Когда Артём исчез, я сидела в пустой комнате с малышкой Дашей, не понимая, чем платить за жильё и как её кормить. В тот же вечер раздался звонок. Свекровь, Антонина Васильевна, узнав о случившемся, тут же примчалась. Я ожидала упрёков — наши отношения всегда были сложными. Но она просто сказала:
— Собирайся. Переезжаете ко мне.
Мне хотелось отказаться. Жить с женщиной, с которой мы годами спорили? Но мир рухнул, и Антонина Васильевна оказалась единственной, кто протянул руку. Даже моя мать отказала — её квартира была забита старшей сестрой и её детьми, а мама всегда слушалась её беспрекословно.
— Спасибо, — прошептала я, с трудом сдерживая слёзы.
— Хватит, — отмахнулась она, беря Дашу на руки. — Ты же не чужая. Иди, крошка, к бабуле. Мама скоро соберётся, а мы пока поболтаем. Будем вместе жить, ладно? Будем гулять, книжки читать, бантики завязывать…
Я не верила своим ушам. Та самая женщина, которая когда-то называла меня «хитрюгой», теперь нежно убаюкивала мою дочь. Мы переехали. Антонина Васильевна отдала нам большую комнату, а сама перебралась в крохотную.
— Чего глаза округлила? Ребёнку простор нужен, скоро ползать начнёт, — буркнула она. — А мне одной много не надо. Располагайся, через час ужин.
За столом подали тушёные овощи и курицу.
— Кормящей матери надо питаться правильно. Если хочешь жареного, скажи, но малышке лучше диетическое.
В холодильнике стояли баночки с пюре.
— Дашеньке пора прикорм вводить. Если эти не понравятся, другие купим. Говори, если что нужно.
Я разрыдалась. Её забота была так неожиданна, что сердце сжалось. Она обняла меня:
— Ну, хватит. Мужики — народ ненадёжный. Мой Артёмкин отец тоже сбежал, когда сыну девять месяцев было. Не дам внучке расти без семьи. Возьми себя в руки.
Я пыталась объяснить, как тронула её доброта, но слова путались.
— Вина и моя есть, — вздохнула Антонина Васильевна. — Не так сына воспитала, раз он так поступил. Буду исправлять, как могу. Иди спать. Утро вечера мудренее.
Первый день рождения Даши мы отмечали втроём: я, дочка и Антонина Васильевна — наша спасительница, ставшая настоящей бабушкой. Пока малышка спала, мы пили чай с ватрушками. Вдруг — звонок.
— Мам, познакомься, — раздался голос Артёма. — Это Лена, моя девушка. Можно пожить у тебя пару месяцев? Денег на съём нет.
Я онемела. Сердце замерло: вдруг она впустит его, а нас выгонит? Но свекровь ответила твёрдо:
— Марш отсюда! И подружку свою забирай! Жену с ребёнком обобрал, а теперь ко мне приполз? Жизнь тебя проучить решила. Уходи. А ты, Лена, смотри — поиграется и кинет, как её.
Мне стало стыдно за свои страхи. Антонина Васильевна стала мне ближе родной матери. Мы прожили с ней шесть лет, пока я не вышла замуж снова. На свадьбе она сидела на почётном месте. Даша уже ходит в школу, а скоро родится сын. Свекровь ждёт внука и светится от счастья — это самое дорогое, что у нас есть.
