Всю жизнь мы с супругом жили ради детей — но на склоне лет они отвернулись от меня, оставив в одиночестве и нищете.
Никогда не верила, что встречу старость в пустой комнате, пересчитывая жалкие рубли пенсии, пока мои родные будто стёрли меня из памяти. Казалось, судьба была благосклонна: крепкий брак, двое ребятишек, добротный дом в тихом уголке под Ростовом. Но что-то пошло не так, и теперь я спрашиваю себя: ради чего прошли эти годы? Это история о несбывшемся, о материнской любви, оставшейся без ответа, и о горечи, что разъедает душу.
Жизнь шла своим чередом, пока однажды я не осознала: всё, во что верила, рассыпалось в прах. Мне 67, я доживаю век в крохотной квартирке на окраине города. Муж мой, Иван, отошёл в мир иной пять лет назад — сердце прихватило. Мы с ним отдавали детям всё, что могли. Но теперь я одна, а те, ради кого жила, будто и не помнят, что у них есть мать.
В нашем доме царило простое правило: хочешь чего-то добиться — трудись. Никаких поблажек. Я работала, пока ноги носили, а Иван не гнушался любой подработки, лишь бы семья не нуждалась. Копили, строили планы, пару раз даже выбрались на Кавказ, когда дети были малы. Тогда мне казалось, мы поступаем верно. Теперь же гляжу на голые стены и не понимаю: где свернула не туда?
Я учила детей жить осознанно. У меня была тетрадь с целями, мечтами, расчётами на годы вперёд. Такому же учила и их — Надю и Дмитрия. Хотела, чтобы видели плоды своих трудов, стремились к лучшему. Эту привычку мне привили родители, и я считала её мудрой. Но однажды в руки мне попал дневник Нади. Ей было восемнадцать, она только окончила школу и познакомилась с парнем, Сергеем. В её записях сквозила такая страсть… Я поняла — это не просто прогулки под луной.
Меня охватила паника. Не хотела в сорок пять нянчить внуков. Бросить учёбу, забыть о будущем из-за юношеской влюблённости? Безумие! Я запретила Наде видеться с Сергеем. Иван поддержал, и мы решили, что поступили правильно. Но дочь выбрала худшее — сбежала из дома. Она уехала к нему, и начался год отчаяния: мы разыскивали её, умоляли вернуться, но она снова исчезала. В итоге Надя вышла замуж. На свадьбу нас не позвали. С тех пор между нами — молчание. Я устала бороться, а Иван… Он так и не простил ей этого. Иногда думаю, что горе подкосило его здоровье.
После ухода Нади я вложила все силы в Дмитрия, младшего. Он не блистал в учёбе, но я верила в него. Когда Иван слег, я взяла на себя всё: помогала с уроками, записала на подготовительные курсы, чтобы поступил в институт. Он жил футболом, но я не видела в этом перспектив. «Без дара и крепкого здоровья это не путь, а мытарство», — твердила я. Дима слушал, но в его глазах гас свет.
Похороны Ивана стали самым тяжким ударом. Надя жила своей жизнью, даже не приехала. Дмитрий учился в другом городе и не смог прийти — экзамены. Я осталась одна, разрываясь меж скорбью и долгом держать дом. Дима получил диплом, но вернулся чужим. Перестал бриться, отрастил нелепые волосы, одевался как чернорабочий. Я не узнавала сына.
Он нашёл работу, но не по профессии. Зарплата — гроши. Я пыталась говорить, понять, что случилось, но он отгородился стеной. А потом и вовсе ушёл. Сошёлся с женщиной старше себя и переехал к ней. Я не спорила — боялась повторить ошибку с Надей. Лишь попросила наведываться. Но Дмитрий выбрал тишину. Исчез, как и его сестра.
Теперь я одна. Пенсии едва хватает на свет да хлеб. Не знаю, жива ли Надя, счастлива ли. Дима, кажется, где-то рядом, но мы стали чужими. Возможно, смерть отца сломала его, но кто знает? Скоро его день рождения, а я даже подарка не могу купить. Лишь старые фото да память о том, что когда-то у меня была семья.
Всю жизнь я старалась быть идеальной матерью и женой. Жила для других. А теперь стою у окна, и сердце ноет от пустоты. МечтаюНо, быть может, в тишине этого вечера они тоже вспомнят меня, и тогда хоть капля тепла согреет мою одинокую старость.
