«Я решила отдать маму в дом престарелых, и у меня есть на то причины»: Почему мне не стыдно
Я оказалась перед выбором, где нет ни правильного, ни лёгкого решения. Мне сорок, и я не хочу заботиться за больной матерью. Не из-за лени или чёрствости. У меня есть причины, в которые не хочу посвящать каждого родственника. Но именно они сейчас давят на меня, как каток.
Моя мать сама пыталась от меня избавиться
Маме сейчас восемьдесят, а я — её поздний и нежеланный ребёнок. Первую дочь, старшую сестру, она родила в двадцать два от первого мужа. Потом — развод, гулянки, пьяные ночи с чужими мужчинами. Сестра росла сама по себе. Соседки забирали её, пока мать валялась пьяная.
Когда ей стукнуло сорок, она снова забеременела — мной. Как она сама признавалась, аборт делать было уже поздно. А ещё рассказывала, какие «бабкины методы» пробовала, чтобы «скинуть» меня. И в каждой ссоре бросала:
— Я зря тебя тогда не вывела…
Я — её позор. Девочка без отца, рождённая от кого-то из её мимолётных ухажёров. Воспитывала меня сестра, которой едва исполнилось шестнадцать. Не потому что хотела, а потому что иначе было нельзя.
Наш дом был не семья, а бесконечный ад
Детство запомнилось мне перегаром, криками, драками и слезами. Мужики сменяли друг друга, все пили. Один, когда мне было десять, попытался ко мне пристать. Я вырвалась и до утра просидела на лавочке у подъезда. Хорошо, хоть лето было. Маме сказала — его больше не видели. Но ничего в доме не изменилось.
Сестра сбежала в другой город, едва ей исполнилось двадцать пять. Больше не общалась. Я её понимаю. Она была мне больше матерью: кормила, мыла, водила в сад. Но, наверное, ненавидела за то, что из-за меня её юность превратилась в каторгу.
Подростком я почти не бывала дома. Ночевала у друзей, встречалась с парнем. Мама для меня стала пустым местом. Иногда била — обычно пьяная. Иногда орала. Чаще просто не замечала.
После школы я уехала в колледж с общежитием. Мать даже обрадовалась. С тех пор мы не общались. Ни звонков, ни поздравлений. Мне это было не нужно.
Теперь она у меня — но я не стану ей нянькой
Я не замужем. Детей нет. Был брак — не сложилось. Сейчас есть мужчина, но замуж идти не хочу. Живу одна, работаю, ценю тишину.
Три месяца назад у мамы случился инсульт. Родня положила её в больницу и позвонила мне. Я не поехала. Просто перевела деньги на лекарства. Ни страха, ни жалости — ничего не почувствовала.
После выписки её привезли ко мне. Сказали: «Ты же дочь, разве не обязана?» Ждали, что я растаю. А я увидела ту же женщину, что сломала мне жизнь.
Твёрдо сказала: оформляю её в дом престарелых. Не буду жить с ней, не стану ухаживать. Когда я была беспомощным ребёнком, ей это было неинтересно. Она не растила, не любила. Почему я должна отказываться от себя ради неё?
Мать после инсульта говорит невнятно, но мат сыплется отчётливо.
Родственники в ярости — но никто не готов забрать её
Каждый день звонит тётя. Уговаривает, грозится «божьей карой», сулит мне бездетность. Предложила забрать мать к себе. В ответ: «У меня однушка, куда я её дену?»
Позвонила другая родственница — орала, называла тварью, кричала, что жалеет, что мать не придушила меня в колыбели. Но никто не готов помочь. Все считают: моя обязанность. Потому что дочь. Потому что «так принято».
Но у меня нет к ней ни любви, ни благодарности. И я не обязана.
Помогу деньгами, лекарствами, продуктами. Но не стану дарить тепло тем, кто сжёг все мосты. Кто хочет осуждать — пусть сначала поживёт с матерью, которая говорила: «Ты — ошибка».
P.S. Быть матерью — не просто родить. Это — согреть, защитить, вырастить. Она не сделала ничего. А теперь ждёт любви. Но её во мне просто нет.
(Жизнь учит: нельзя требовать цветов от дерева, которое сам не поливал.)
