«Я отправила мать в дом престарелых — и у меня на это пять копеек»: Меня никто не понимает, но мне всё равно
Я застряла в ситуации, из которой нет ни одного приличного выхода. Мне сорок, и я категорически не хочу ухаживать за своей больной матерью. Не из-за лени. Не из-за чёрствости. Просто у меня есть причины, которые я не обязана разглашать на каждом семейном собрании. Но вот родня, как назло, давит на меня со всех сторон, будто я последняя надежда на спасение их совести.
Моя мать мечтала избавиться от меня с пелёнок
Моей матери сейчас восемьдесят, а я — её «поздний сюрприз», которого никто не ждал. Первую дочь, мою старшую сестру, она родила в двадцать два от первого мужа. Потом — развод, и начался цирк: гулянки, алкоголь, кавалеры на один вечер. Сестра росла как сорняк — соседки частенько забирали её к себе, пока мать приходила в себя после очередной пьянки.
Когда маме стукнуло сорок, она внезапно обнаружила, что беременна — мной. Как она сама позже признавалась, на аборт было уже поздно. Зато она с упоением рассказывала, какие «бабкины методы» пробовала, чтобы «избавиться от проблемы». А в каждой ссоре неизменно выдавала:
— Вот зря я тебя тогда не вывела…
Я — её позорная оплошность. Девочка без отца, рождённая неизвестно от кого. Мама тогда металась между случайными мужчинами, и мое появление на свет — чистая случайность. Воспитывала меня, по сути, шестнадцатилетняя сестра — не из любви, а потому что больше некому.
Моё детство — это кабаки, а не семейный очаг
Воспоминания из детства? Запах перегара, крики, битая посуда, чужие мужики в доме. Один из них, когда мне было десять, попытался ко мне пристать. Я вырвалась и всю ночь просидела на скамейке у подъезда. Хорошо хоть лето было. Маме сказала — этого типа больше не видели. Но жизнь от этого лучше не стала.
Сестра в двадцать пять сбежала в Питер и оборвала все связи. Не виню её. Она была мне больше матерью — кормила, мыла, водила в садик. Но, думаю, тихо ненавидела за то, что из-за меня её молодость прошла мимо.
Бунт и пустота
С пятнадцати я почти не ночевала дома. Тусовалась у друзей, встречалась с парнем. Мать превратилась в сожительницу, с которой мы иногда пересекались на кухне. Иногда она лупила меня — чаще пьяная. Иногда орала. Чаще просто делала вид, что меня не существует.
После школы я сбежала в колледж с общежитием. Мать даже вздохнула с облегчением. С тех пор мы не общались. Ни звонков, ни поздравлений. Да мне и не нужно было.
Теперь она у меня — но я не намерена играть в счастливую семью
Я не замужем. Детей нет. Брак был — не сложилось. Сейчас есть мужчина, но в ЗАГС я больше не спешу. Живу одна, работаю, наслаждаюсь тишиной.
Три месяца назад у мамы случился инсульт. Родня скинулась, положила её в больницу и позвонила мне. Я не поехала. Просто перевела пять тысяч рублей на лекарства. Ни страха, ни жалости — ничего.
После выписки её привезли ко мне. Сказали: «Ты же дочь, как же без тебя?» Видимо, ждали, что я растаю при виде беспомощной старушки. Но я увидела ту же самую женщину, которая сломала мне жизнь.
Я сразу заявила: оформляю её в дом престарелых. Не хочу, не буду за ней ухаживать. Когда я была маленькой и беззащитной, её это не волновало. Почему теперь я должна крутиться как белка в колесе?
Мать, конечно, после инсульта говорит невнятно, но матом ругается отчётливо.
Родня в панике — но никто не спешит её забрать
Теперь тётя Зина названивает ежедневно. То уговаривает, то стращает «божьей карой», то пророчит мне бесплодие. Я предложила: забирайте к себе. Ответ: «У меня однушка, где я её размещу?»
Потом позвонила двоюродная тётка из Твери — орала, что я «выродок», и что мать зря меня не «прибила». Очень драматично, но вот взять ответственность на себя никто не хочет. Все уверены: это я должна. Потому что дочь. Потому что «так положено».
Но у меня нет к ней ни любви, ни долга.
Помогу деньгами, лекарствами, продуктами. Но не стану согревать того, кто сам сжёг все мосты. А тем, кто осуждает, предлагаю сначала пожить с матерью, которая всю жизнь твердила: «Лучше бы тебя не было».
P.S. Быть матерью — не значит просто родить. Надо ещё и любить, и заботиться. Она этого не делала. Теперь требует ответной нежности. Но у меня её просто нет.
